Воин из пророчества

На самом деле Рукмини ощущала все. Ей было очень больно, но она не могла ни крикнуть, ни даже моргнуть — она не в состоянии была показать брату, как страдает.

Ратарах усердно обвязал неподвижное каменное тело сестры веревками и прикрепил их конец к седлу. Санкара уселся на коня и поехал в сторону своего затерянного в джунглях святилища, которое навсегда стало его домом. Статуя повлеклась за ним по земле. Ратарах побежал следом, точно собачонка. Он очень старался не отстать от своего нового господина.

* * *

— Конь Ратараха! — вскрикнула Гаури и поскорее оглянулась по сторонам: не слыхал ли кто ее крика. Дурная весть сейчас будет очень не ко времени. Достаточно и того, что сама Гаури узнала о беде.

Испуганный конь, вырвавшийся из рук воинов Шраддхи, сумел освободиться. Он догнал караван уже возле самых гор. Нет худшего вестника, чем оседланный конь без седока. Что-то ужасное случилось с Ратарахом и Рукмини…

Глава одиннадцатая Роковой поединок

Патампур готовился встретить врага. Все, кто остались в крепости, без устали трудились на стенах. Кто поднимал наверх тяжелые камни, чтобы в решающий день сбросить их на головы врагов, кто наполнял колчаны стрелами и точил сабли. Дым поднимался от огромных казанов, где разогревали масло, которое будет вылито на головы врагов. У защитников Патампура найдется чем встретить врага!

Вся городская стена ощетинилась балками. С каждой балки свисает колесо с накинутой на обод веревкой. Умное устройство, да только вряд ли придется по вкусу врагам! Возле балок хлопотали Траванкор и Арилье: наполняли мешки камнями, подвешивали к веревкам.

— Тяни! — крикнул Арилье своему другу.

Траванкор потянул за свободный конец веревки, и мешок, полный тяжелых булыжников, взлетел наверх. Пусть-ка теперь сунутся недруги! Живо получат по голове.

Шлока шагал по стене, быстро оглядываясь по сторонам. Казалось, учитель примечает одновременно тысячи вещей. Ничто не ускользало от его проницательного взора, ни одна мелочь, ни один человек. Он все видел, каждую искорку, что взметывала сабля, направляемая оселком, каждую каплю горячего масла — хорошо горит оно, наносит тяжелые, неизлечимые раны.

Траванкор и Арилье подошли к учителю.

— Не все женщины и старики согласились покинуть город, — Арилье заговорил первым и сразу о том, что беспокоило его больше всего. Шлока поручил своим молодым ученикам позаботиться о безопасности жителей, вот Арилье и докладывал о случившемся.

Траванкор быстро добавил:

— Мы решили оставить тех, кто может держать в руках оружие.

Шлока внимательно посмотрел на друзей. Кивнул.

— Вы приняли правильное решение.

И отметил про себя: на лицах обоих юношей появилось одинаковое выражение облегчения. Они уже научились решать самостоятельно, в зависимости от обстоятельств, но до сих пор еще побаивались учительского суждения. Ничего, скоро это пройдет. После первого же боя. После боя, который необходимо выиграть.

— Где Конан? — спросил Арилье.

— У восточных ворот. Руководит обороной. — Шлока хмыкнул. — Под его началом те самые женщины и старики, что остались и взялись за оружие. Выглядит довольно забавно…

Арилье, не скрываясь, расхохотался, представив себе здоровенного киммерийца во главе армии слабаков. Но Траванкор даже не улыбнулся. Его мысли были заняты другим. Он думал об обороне города, не позволяя себе деталям увлекать себя.

Шлока покачал головой:

Наших врагов очень много… А нас мало. И на помощь к нам никто не придет. Все произойдет как обычно: Аурангзеб уничтожит нас, пользуясь тем, что у нас нет друзей и союзников. — Шлока перевел взгляд на крепость и, понизив голос, добавил: — Между прочим, здесь есть потайные подземные ходы.

Арилье просиял. Любит парень всякие тайны, неожиданности и удивительные штуки! Совсем как маленький ребенок. Шлоку и трогало это, и немного сердило. Любопытство не всегда к добру.

— Их специально построили, да? — выпалил Арилье. — Чтобы можно было покинуть город секретно?

Зачем спрашивать очевидное? Разве что для того, чтобы во время этого разговора лишний раз насладиться мыслью о тайне. О тайне, которая, оказывается, лежит сейчас прямо под их ногами.

Шлока молча кивнул, подтверждая предположение ученика.

А вот Траванкор заговорил сразу о главном:

— Шраддхе известно что-либо о подземном ходе?

Хороший вопрос.

— К сожалению, — медленно проговорил Шлока, — слишком часто наши враги знают гораздо больше, чем мы бы хотели…

Зловеще прозвучали эти слова. И повисли в воздухе как предостережение. И сразу погасла восторженная улыбка на лице Арилье, а Траванкор как будто повзрослел еще на год.

Шлока не знал, хорошо ли это. Слишком быстро пришла пора взросления к сыну раджи Авенира. Но учитель видел свершившееся, и его мудрости было довольно для того, чтобы не желать невозможного.

— Ты говоришь о… возможном предательстве? — с каким трудом дались юноше эти слова! Но все-таки он заставил себя сказать их. Потому что намек Шлоки прозвучал недвусмысленно.

Шлока кивнул, не желая продолжать тему.

Однако Траванкор настаивал: