Воевода

Воеводы одобрили и прием, который бытовал в западноевропейской практике боя: перед атакой конницы по моему сигналу пищальники Левонтия Суморокова, чтобы ошеломить и расстроить условного противника, давали дружный залп.

… С ночи зарядил холодный осенний дождь. Я проснулся от шума хлещущих по шатру струй и лежал, размышляя: как применить пушки на колесном ходу перед атакой конницы?

Мои раздумья прервал посыльный князя Ростовского. Откинув полог, он крикнул:

— Воевода, срочно князь зовет!

Я растолкал Федора.

— Что-то стряслось. Князь вызывает.

У Федора сон как рукой сняло. Наскоро собрались и вышли из шатра.

Только начинало светать. Серые дождевые тучи скрадывали время. Стражники ежились от холода, но службу несли справно. Завидев нас, тревожно вглядывались в лица: «Никак беда?»

Капли дождя шлепались в лужи, фонтанчиками разлетались в стороны. Недобрые предчувствия охватили меня. Федька, на ходу протирая глаза, не отставал от меня.

К шатру князя Ростовского спешили воеводы и помощники. Отряхнув мокрую одежду, я вошел в шатер.

Подождав подоспевающих бояр, князь Ростовский начал:

— Вот что, други мои! Приехал гонец от наместника Опочки Василия Михайловича Салтыкова. Худо дело! Осадили ляхи крепость, пушки подтягивают. Едва гонец от воеводы прорвался — помощь нужна. Сейчас же гонца отправляю в Вязьму, к князю Василию Васильевичу Шуйскому. И другого гонца в Москву снаряжать буду, посветлу поедет государю весть донести.

Мы внимали словам князя с тревогой. Недолго мир длился, опять — война!

Ростовский продолжал:

— Пока рать из Вязьмы подойдет, и государь войско главное соберет, Опочка пасть может. А сдать ее нельзя — то дорогу на Псков ляхам откроет. Сегодня тебе, Федор Васильевич, и тебе, Иван Васильевич, ратных людей к походу готовить, а ты, воевода Михайлов, яртаул готовь. Собираться не спешно — все самолично проверить, но и не мешкать.

Князь перевел дыхание и положил на стол набросок местности — подобие карты. Мы нагнулись, разглядывая бумагу: изгибы реки Великой, Опочку, Псков.

Князь пояснял:

— Как сообщил наместник, стан гетмана Острожского стоит в десяти верстах от Опочки, при нем рать небольшая. Все силы — у крепости, там же и наряд пушечный. Мыслю — сначала разбить рать гетмана надо, а затем в тыл ляхам у крепости ударить.

Бояре согласно закивали головами.

Князь продолжил:

— Одно плохо — Опочка от порубежья совсем рядом, а в Литве король Сигизмунд силы имеет до тридцати тысяч сабель. Коли управимся с гетманом быстро, Сигизмунд помощь послать не рискнет. А если затянем — не миновать войны на два направления. К тому же осаждены ляхами не только Опочка, но и Белья и Воронич. Силы распылять придется. Здесь у Лук будем большое войско сбирать, как ратники московские подоспеют: отсюда — дорога на Волгу Верхнюю, и Тверь, и Москву, потому застава крепкой должна оставаться. А у Опочки — на вашу рать полагаюсь. Держаться и со всех сторон неприятеля теснить, пока войско государево подойдет!

Бояре зашумели, переговариваясь между собой.

— Посему решил я — завтра малой ратью выступать следует, тянуть не можно. Построение в походе: впереди яртаул с воеводой Михайловым, — князь Ростовский указал на меня. — Коли бой завяжется, от него гонцы помощь могут попросить, исполнять немедля. Далее Передовой полк идет, с воеводою Иваном Лятцким, за ним — Большой полк под рукою князя Федора Оболенского. Опосля — полки Правой руки и Левой руки, и замыкает колонну Сторожевой полк. Князя Федора Васильевича главным воеводой ставлю. Такая планида. Все ли понятно?

Бояре закивали головами. Ростовский повернулся к Лятцкому:

— Проверь, Иван Васильевич, переправу — ноне разлилась Ловать от дождя, если надо — мастеровых людей из города возьми.

Возвращался в лагерь с Федором, обдумывая ситуацию. До Опочки — несколько десятков верст по худой дороге. Надо тщательно продумать сбор яртаула — подстраховать будет некому, а обоз подтянется не сразу.

В лагере уже вовсю дымили костры, из котлов шел пар.

После завтрака я собрал сотников и Василия, рассказал о плане князя Ростовского. Дел на сегодня немало: снаряжение и оружие проверить, у коней подковы осмотреть, стрелы-порох-свинец — ничего нельзя упустить… Связался с кошевыми людьми князя. Здесь тоже вовсю готовились к походу. То неудивительно — служба на заставе предполагает и такие ситуации.

Я думал о превратностях судьбы: быть может, уже завтра боевые навыки яртаулу в сражении применить придется. Что ж, мы готовы!

Так в приготовлениях к выступлению летел День. Князь Ростовский поспевал везде, проверяя сбор войска.

Наступила тревожная ночь. Сон не шел. «Как там братья-славяне? Удержатся ли?» — пытался ^япредставить положение гарнизона в Опочке.

Вспомнился сон, как мы с матерью ветхий мост переходили. От чего она меня предостерегала?

Утром лагерь напоминал растревоженный улей. Вели коней, бегали посыльные, ратники, обжигаясь, доедали кашу из котлов. И все говорили, кричали, коротко взревывали трубы. Шум стоял неимоверный. Поскольку мы должны были выступать первыми, я построил всадников.