Военные рассказы

— Действуйте так, как вам было приказано, — сказал капитан. — В ваши обязанности входит наблюдать за шоссе в зоне видимости!

— Слушаюсь! — ответил солдат и, приложив бинокль к глазам, стал осматривать шоссе слева от себя, где увидел бронетранспортер соседнего взвода.

Между тем банда хулиганствующих молодчиков подошла к ним еще ближе.

— Сюда! Сюда! — заорал не своим голосом парень с почти лысым черепом. — Сейчас начнем!

По–видимому, это и был предводитель хулиганов. Парни бросились бежать к нему.

Один из парней, маленького росточка и с острой лисьей мордочкой, то и дело выкидывая вверх свои непомерно длинные руки, орал во все горло:

— Подонки! Предатели! Подонки!

Ханнес стоял у заднего борта и, всматриваясь в лица парней, старался понять их и не мог.

«Ведь им уже по двадцать лет, — думал он, — а в таком возрасте человеку уже положено иметь собственное лицо».

Однако на лицах парней ничего нельзя было прочесть, кроме нечеловеческой ненависти и признаков явной шизофрении.

Тем временем подъехали еще два автобуса.

Ханнес стоял на своем месте и наблюдал. Орущие хулиганы с искаженными, широко раскрытыми ртами вызывали у него чувство отвращения, а отнюдь не страха. Ефрейтор понимал, что за ними нужно следить в оба. Пусть себе орут сколько угодно, важно только, чтобы они не переходили пограничную линию. Но если хоть один из них переступит границу, тогда нужно действовать.

Вдруг, чуть не задев Ханнеса по голове, пролетел камень, брошенный одним из хулиганов. В этот же миг другой камень попал Зингеру прямо в грудь.

Зингер побледнел и, схватив автомат, направил его на одного из хулиганов, который двинулся к пограничной линии.

— Попробуй только, — прошептал он, — переступи. С нами шутки плохи!

Вуншлос спокойно заложил в пулемет ленту и немного повернул ствол. Увидев это, хулиганы, стоявшие ближе к бронетранспортеру, стали пятиться назад, тесня тех, кто стоял за их спинами. В этот момент в борт машины ударился третий камень, брошенный из задних рядов. Парни отошли назад и притихли.

Предводитель хулиганов, собрав свою банду, отвел их несколько в сторону, где они, видимо, начали обсуждать, что же им теперь делать.

— Здорово вас ударили? — спросил капитан у Зингера.

— Чепуха. Самое большее синяк останется.

Ханнес увидел, что справа по шоссе к ним приближались машины саперов, с которых солдаты сбрасывали на асфальт бетонные столбы и рулоны с колючей проволокой.

«Ну, наконец–то наши ребята появились», — мелькнуло у Ханнеса.

Солдаты сразу же вздохнули свободнее.

На противоположной стороне тоже показались новые машины. Хулиганы побежали туда.

В последующие часы на шоссе появлялись все новые и новые люди, жадные до сенсаций и всяких зрелищ. Среди них были и рабочие в спецовках, и женщины с детскими колясками, и торговцы, и господа в сверкающих лаком шикарных автомобилях. Но все они вели себя тихо, не зная, как им следует держать себя в сложившейся обстановке.

Саперы тем временем разметили на асфальте места, где должны были врыть столбы.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Стало жарко, Ханнес достал фляжку и, открутив колпачок, поднес ее ко рту, как вдруг услышал грохот тяжелых машин.

«Такой рев бывает только у танков», — сообразил ефрейтор. И не ошибся, так как через несколько минут на шоссе показалась колонна английских танков типа «Центурион». Вскоре они остановились и угрожающе заворочали стволами пушек. Один из танков стал приближаться к бронетранспортеру.

— Положение осложняется, — проговорил капитан. — Держите себя в руках, товарищи!

Капитан по очереди осмотрел солдат. От его взгляда не ускользнуло, что их лица сразу же стали серьезными: маленький Митенцвай мертвецки побледнел, он устало прислонился спиной к борту бронетранспортера. Вуншлос хотел было передернуть ленту в пулемете, но Зингер движением руки остановил его. Фельдфебель стоял возле радиста с непроницаемым выражением лица и диктовал ему донесение, которое тот передавал на заставу.

Любопытные, толпившиеся по ту сторону шоссе, отошли несколько назад. Многие из них, увидев танки, предпочли скрыться в своих домах. Другие сразу же как–то посерьезнели, и лишь очень немногие, злорадно улыбаясь, поглядывали на пограничников, как будто хотели сказать: «Вот вам сейчас покажут!»

Медленно, громыхая гусеницами, первый танк подъехал ближе.

Ханнес уже отчетливо видел траки гусениц, прожектора, забранные решеткой, голову командира в открытом люке.

«Если танк и дальше будет так ехать и не свернет чуть–чуть в сторону, он нас заденет, — мелькнула мысль у Ханнеса. — Если у них механик–водитель не мастер своего дела…»

Ханнесу очень хотелось спрятаться. Но такое состояние продолжалось всего несколько секунд. Танк приближался. Взоры солдат скрестились на нем, и никто не знал, что решил английский танкист: то ли помучить их, то ли столкнуть в кювет.