Военные рассказы

Как тошно жить под властью энергичных управленцев, под властью хозяйственников, под властью хозяйчиков… Долой хозяев! Пусть к власти придут гости – гости из будущего, например. Гости из параллельных миров. Гости из перпендикулярных миров. Россией должен управлять величественный старец, а не молодые энергичные управ ленцы! В пизду эту суетливую юркость, эту готовность обоссаться от восторга от одного лишь слова «бабло», эту склонность разрушать все древнее и прекрасное, облагороженное течением времен, и заменять это виповым новостроечным говном – заменять с такой довольной, с такой озабоченногордой миной, как у толстозадой хозяюшки, деловито меняющей в кухне старинный бабушкин буфетик на новенький, свежекупленный, чуть ли не никелированный… Вот она с гордостью оглаживает ручонками никелированные стенки нового чудовища, замышляя при этом дальнейшие перестанови, замены, облицовки, ремонты, приобретения, усовершенствования…

И каждое из этих обновлений – во зло. Ей, хозяюшке, и ее хозяину – им невдомек, что в старинном буфете с его затхлостью, исцарапанностью, с его нелепыми резными листьями плюща – в этом темном ларчике, который они изгнали на помойку, хранилось будущее здоровье и счастье их детишек и внуков, теперь же, без буфетика, им вскоре заменят головы на никелированные скороварки.

Да, тошно, тошно жить под властью хозяйчиков и хозяюшек! Конечно, это, наверное, не столь ужасно, как душегубство прежних времен, но все же досадно, что жестокость прошлого оправдывает своим звериным размахом мелкие мерзости наших дней.

Да не такие уж они мелкие, эти мерзости наших дней! Разрушение старого дома, старого, таинственного, вечно пустого, уже два столетия берегущего свою ветхость, – это тоже убийство, причем такое убийство, при котором убийцы так никогда и не узнают о том, кого убили они в лице этого уничтоженного строения, кого уничтожили они в телах старых тенистых деревьев, окружавших этот дом, – деревья спилили, дом разрушен, теперь здесь возвышается некий кристалл, с полу античными, чуть ли не пластмассовыми портиками, с синюшной подсветкой – ресторан, казино, театр, отель, банк… Все сделано из аккуратной, причесанной блевотины. Из пестрого говнеца. Столица меняется к лучшему. Но наказание настигнет убийц старого дома и старых деревьев – неведение о том, кого убили они, не смягчит их вины. Да что там разрушение старого дома! Каждый, кто выкорчевал благородные половицы своего паркета и заменил их итальянской плиткой, уже совершает гнусное преступление – своего рода предательство».

Да, наш герой ненавидел ремонт, ненавидел обновление интерьеров, хотя этим он жил, то есть деньги на жизнь зарабатывал именно этим.

Молодого повесу звали Женя Йогурт, он учился на дизайнера интерьеров, потом какое-то время бездельничал, продавая оставшиеся от бабушки побрякушки, но побрякушки закончились и пришлось идти работать в фирму «Флорз», занимавшуюся покрытием полов: элитными разновидностями паркетов, плиток, линолеумов, ковролинов и прочего. Фирма принадлежала одному прозорливому человеку, не лишенному даже остроумия и некоторого полета мысли. Этот человек сумел создать фирме отличную репутацию в среде московских состоятельных людей, и эти богатеи, покупая новые квартиры или реконструируя старые, охотно обращались во «Флорз», чтобы сделать себе роскошные или же сдержанно-дорогие полы на свой вкус. В успехе фирмы сыграла определенную роль и остроумная реклама, слоганы для которой придумывал сам хозяин фирмы. Реклама вся строилась на обыгрывании того двойного смысла, что содержится в слове «пол». Здесь были такие слоганы как: «Проблема пола» («Реши проблему пола!»), «Пол и характер» (Твой пол, твой характер!), «Прекрасный пол, сильный пол», «Половое влечение», «Выбери свой пол», «Половая ориентация», «Тебе надоела твоя половая жизнь? Смени пол!», «Пол Маккартни – наш пол!» – и так до бесконечности.

Женю Йогурта все это бесило. Он ненавидел фирму «Флорз», ненавидел встречаться с клиентами, смотреть вместе с ними каталоги, образцы, осматривать их квартиры и дома и подбирать полы для разных комнат, разных вкусов и «половых» капризов состоятельных. Эта работа сделала его в душе чуть ли не коммунистом. Он бы даже вступил в компартию, если бы она не была фэйком.

Трудно сказать, почему он так не любил свою работу. Вообще-то работа была неплохая, в фирме атмосферка царила милая, работало много дизайнеров и художников, среди них несколько приятных девушек… Платили, правда, скудновато – хозяин фирмы старался сам зарабатывать побольше, сотрудникам же платил мало, но в общении был всегда вежлив, шутлив, обаятелен, порою даже заботлив по-отечески. Но Женя считал этого человека «конфеткой из говна», то есть кусочком капиталистического шайссе в симпатичной упаковке.

Впоследствии Йогурту пришлось убедиться, что он ошибался в этом человеке.

В общем, многие мечтали бы о такой работе, а Йогурт страдал – видимо, его избаловали в детстве, или он слишком много читал в юности, или же был натурой гордой, страстной и мечтательной.