Водонос умер

— Спроси его.

— Сам спрашивай.

— Мне ни к чему. Не он же возьмет беле, а я. Тот, кто дает, получит их обратно.

— Ладно, хватит шума. Бери: пять… Десять… Пятнадцать… Двадцать… Хватит столько?

— Дай еще десяток.

— Бери… Теперь ты разрешишь мне играть никелем?

— Да ты с ума сошел?! Ты хочешь, чтоб я тебе подарил беле. Поищи другой никель, а то я уйду.

— Вот волынщик! Разве мы не договорились — я даю тебе беле и играю этим никелем?

— И не собирался.

— А эта пробка пойдет?

— Пойдет… начнем?

— Подождем, пока придут остальные. А то что за игра будет. Выиграю я те тридцать беле, которые дал тебе, да еще тридцать, которые у Дукдука. И всего-то? Подождем аль-Хишта и аль-Муарги. Они народ богатый.

Не успел Хариша ответить, как показались Махмуд Зейн и Мухаммед Мастарейн. На них были надеты галлябеи, сандалии, фески. Каждый тащил с собой по куску железа. Не успели они появиться, как Сейид закричал им:

— Давайте быстрей! Жди вас. Нам что, больше делать нечего?

Ребятишки быстро скинули галлябеи, сандалии и фески. В карманах их штанов гремели беле.

Итак, обычная команда собралась: Сейид, Дукдук, Хариша, Махмуд и Мухаммед. Не хватало лишь Али аль-Хишта, который застрял дома, да Абдалла аль-Муарги, который вообще еще не появлялся в переулке. Сейид решил пойти поторопить Хишта, жившего в одном с ним доме, на втором этаже. Но не успел он войти во двор, как услышал голос Али, кричавшего со злостью:

— Все равно я возьму их…

— Попробуй только!

— Клянусь пророком, возьму!

— Да брось ты, ведь у отца нет других. А вдруг ему нужно будет куда-нибудь пойти?!

— Так они же все порванные! Их только на помойку выбросить.

— Сказано тебе — брось ты эту затею… Слышишь? Хватит. Сроду ты ничего не можешь сделать тихо, спокойно.

— Тебе-то какое дело? У тебя вечно одно: нет да нет. Клянусь аллахом, я возьму их! А ты делай как знаешь!

— Пророк свидетель: если ты их возьмешь, так я тебе задам! Что ни день, то у тебя причуды. Постыдись соседей! Во всей округе нет детей хуже тебя!

— А я все равно возьму.

— Ты опять за свое?

— А то чем же я буду играть?

— Так ты ж только вчера забрал пару?!

— Я сделал из них мяч и потерял его.

— Так, значит, тебе нужно каждый день пару?!

Сейиду надоело слушать перебранку Али с матерью.

Он взял парня за руку и крикнул:

— Ну, хватит тебе, не будем попусту терять время.

— Помолчи ты, я должен их взять.

— Что это ты должен взять?

— Я ж ей сказал, что возьму отцовы носки и сделаю мяч.

— Не время, приятель, мы ж сегодня не в мяч играем, а в беле.

— А я буду в мяч играть.

— Ну ладно, не будь упрямцем. Мы же все играем в беле.

— А я в мяч.

— Один?

— Один.

— Оставь мяч на завтра. Тебе что сегодня, загорелось?

Хишт не ответил. Он снова крикнул матери:

— Брось носки!

— Ты мне уже голову продолбил с этими носками. Отстань от меня. А то вот я спущусь да так тебя отделаю, что неделю с постели не встанешь!

— Брось носки!

И тут послышались быстрые шаги матери Али… Умм Амина сидела еще во дворе. Она поняла — не миновать парню беды. Решив вмешаться, она крикнула Али:

— Пойди сюда, сынок, я тебе дам.

Сняв со своей ноги шерстяной чулок, который Умм Амина надевала, чтобы умерить ревматические боли, она сказала матери Али:

— Не сердись ты так, чего уж там… Все дети одинаковы.

Али схватил чулок и пустился из дому наутек. Вместе с Сейидом он подошел к колонке, где их ждали остальные ребята. Али все хлопотал:

— Нужно достать тряпья.

Окончательно выйдя из себя, Сейид закричал:

— Али, ну кому сегодня нужен твой мяч?

— Тебе-то что? Хочешь играть в беле — играй… А я займусь мячом… Эй, ребята, кто со мной сыграет?

Ребятишки тут же разделились на две группы. Дукдук и Хариша остались с Сейидом, остальные отошли к Хишту. Тут Сейид вконец разозлился. Ведь владельцы наибольшего количества беле перешли на сторону Али. Стоило ли в таком случае настаивать? Ну выиграет он у бедняги Дукдука его тридцать беле — и всего-то. Нужно искать выход. И Сейид явно примирительным тоном сказал Али:

— Не обижайся, приятель. Стоит ли дробить нашу компанию? Давай сделаем и по-твоему и по-моему. Сначала поиграем все вместе в мяч, потом в беле.

— Другой разговор. Я согласен. Пойдем мяч делать.

— Подожди, сейчас я тряпье принесу.

Сейид побежал домой и столкнулся в дверях с отцом, одетым в чистую галлябею. Он собрался сделать кое-какие дела, а потом посидеть в кофейне у Каддура. Схватив сына за руку, в которой он нес тряпье, Шуша спросил:

— Куда это ты? Тряпье зачем?

— Будем делать набивной мяч, — и Сейид побежал к колонке.

Нужно сказать, что Сейид был большим мастером по изготовлению набивных мячей. Вооружившись иголкой с ниткой, тряпьем и чулком бабушки, Сейид быстро изготовил отличный круглый твердый мяч.

— Во что сыграем — в футбол или гандбол?

Мнения разделились. Одни кричали «футбол», другие — «гандбол». Однако Сейид решил подождать, что скажет Али, внесший всю эту смуту. Его мнение должно быть решающим. Пойдя Али навстречу, Сейид намеревался выиграть у него как можно больше беле. Али с достоинством сказал:

— В гандбол.

— Тогда поделимся.

— Сейид и Али будут матками, — крикнул Дукдук.