Вода из колодца

После полудня в отделение вернулся Егор Левин, который рассказал, что смог найти именно тех проводников, которые обслуживали вагон СВ, в котором ехал на симпозиум Солоневич-младший. Привычка жить и путешествовать с комфортом в этот раз обеспечила молодому человеку твердое алиби: проводница элитного вагона без труда узнала своего пассажира. Она пояснила Левину, что в тот день в самом вагоне СВ ехало только семь человек, поэтому запомнить его не составляло труда. К тому же, молодой человек почему-то показался ей похожим на Филиппа Киркорова, поклонницей которого эта женщина себя считала.

— Вообщем повезло этому парню, проводнице он приглянулся, — заключил Егор.

После обеда Владимиров и Левин поднялись в кабинет Ивана Степановича Самарина, чтобы доложить о полученных ими результатах.

Самарин, выслушав их, сказал:

— То, что этот Георгий имеет алиби для него, конечно, хорошо, но совсем отказываться от подозрений относительно сына покойного пока не будем. Погибший дал нам ниточку, когда говорил перед смертью о сыне, мы за эту ниточку должны правильно потянуть. Именно правильно. Пусть пока оперативно-следственные действия продолжаются. Занимайтесь своей работой, а я подумаю. Здесь должно быть какое-то решение. Думайте и вы. Потом все обсудим.

Глава 7. Неожиданный поворот

В рутинных заботах и привычных отчетах прошло еще несколько дней. Уже состоялись похороны погибшего, на которые Самарин отправил Егора Левина — невзначай посмотреть со стороны, что и как будет происходить. Левин, вернувшись, доложил, что в целом все прошло вполне организованно, однако с определенной помпезностью. Приходили подчиненные и коллеги Солоневича, было несколько человек из министерства здравоохранения. Центральной фигурой траурного мероприятия стала Стелла Георгиевна, которая держалась прямо, без слез, опираясь на руку сына и периодически обращаясь дочери, которая успела прилететь из Лондона ко дню похорон отца. Однако Вениамин Солоневич и его сын Семен ни при прощании, ни на кладбище, ни на поминках замечены не были.

Еще через несколько дней Самарин вызвал к себе Владимирова.

— Ну что застопорилось наше дело с погибшим Солоневичем? Ничего. Раскрутим ниточку. Ты запомни, молодой отец, каждого дело своего времени требует и если что не пошло с одной версией, нужно другую выдвигать. Я вот времени зря не терял. Так напряг Петю Зотова, что тот даже по вечерам у меня работал. И знаешь, что я тебе скажу?

— Что, Иван Степанович, — спросил Владимиров, прекрасно понимая, что начальник вызвал его сюда не просто поговорить по душам, а уже имея какую-то важную информацию.

— Что удалось кое-что найти. Вот ты, например, знаешь, сколько у тебя детей? Я в курсе, что ты точно уверен, что у тебя один сын, дай Бог, еще жена твоя тебе деток подарит. А ведь не каждый мужчина это знает точно. А есть такие, кто знают, да скрывают.

Владимиров уже догадывался, к чему клонит его начальник.

— Конечно, младший сын Солоневича может быть, и не при чем, но вот мы с Петей установили, что не один сынок-то у нашего клиента мог быть, — продолжил Самарин.

— Разве Солоневич был женат до брака со Стеллой? Или это внебрачный сын, появившееся уже в период его официального брака?

— Нет, женат он официально был единожды. И мне не ведомо, изменял ли он супруге во время брака. Но знаешь, мы проверили, где он всю жизнь обитал. Оказалось, родился в Москве, учился тут же, а вот из столицы в 1974 году ему пришлось уехать по распределению на 5 лет. Вообщем не повезло парню. Но тогда, конечно, так не говорили. Помнишь: «Партия сказала надо, комсомол ответил: «Есть!» А распределили его аж за Урал. Есть такой небольшой городок в Свердловской области — Первоуральск. Там он хирургом 5 лет в местной больнице и отработал. Вернулся вроде в отпуск домой к родителям и познакомился с этой Стеллой уже в Москве. А у нее отец был из партийной номенклатуры, вот и пристроил его живо в министерство. Там и свадьбу сыграли, квартиру большую получили, карьера Солоневича резко пошла тогда в гору.

— Вы думаете, что у него в этом Первоуральске могла быть неофициальная семья?

— Не просто могла быть, а была. Я уже узнал. С начальником местной милиции пообщался, его человек в ту самую больницу сходил, справки навел. Вообщем жил он — как это сейчас называется — в гражданском браке с одной медсестричкой. Она ему в 1975 году родила сына. Петр Зотов из архива смог получить справку о том, что ребенка звали Марк Михайлович Милонов, но отец его не признал, то есть сведения об его отцовстве были записаны со слов матери, а это — как ты знаешь — юридической силы не имеет.

Владимиров кивнул.

— В свидетельстве мать записана, как Мария Васильевна Милонова. В больнице старые сотрудники подтвердили, что она жила вместе с Солоневичем. Но ты знаешь, в чем вышла загвоздка?

— В чем, Иван Степанович?