Во спасение

Юстина попросила клюквенный морс, Камиля – фруктовый чай. Сладкоежка Аня заказала любимый вишневый пирог.

Шоста нетерпеливо позвенела ложечкой о стенки бокала с прозрачно-рубиновой жидкостью:

– Анюта в курсе, я ей рассказала. Ты намекала на какую-то идею?

– Вроде того. Рассуждаем по порядку. Мамин портрет в наладонниике у каждого жителя «островов», но в полиции до сих пор никаких сведений, в течение недели ее никто не видел. Чип по-прежнему не регистрится. Значит, она исчезла. Причем, скорее всего, еще в прошлый понедельник. Теперь она или очень далеко, или…

– Не или. – Быстро перебила Камиля, – эту версию мы не рассматриваем.

– Хорошо. Итак, как она могла оказаться далеко? Уйти из города некуда, вокруг леса. Остается одно. Улететь. Вчера папа общался со всеми сотрудниками, но не акцентировал внимание на охране. А она, между прочим, меняется через сутки. В том числе и на вертолетной площадке.

– Хочешь сказать, тот, кто дежурил в прошлый понедельник на этой неделе выйдет на работу во вторник. То есть сегодня.

– Именно.

– Гениально. Только ведь… о пропавшем вертолете в мастерской давно бы знали?

– Разумеется. Речь не об этом. Просто на парковке дежурит и дежурил в прошлый понедельник Мишенька-небо.

– О, а вот это удачно, – кивнула Шоста.

– Не то слово.

Смехнянка перевела недоумевающий взгляд с одной подруги на другую.

– Но где, если не там, твоя мама взяла вертолет?

– На нашем «острове» я знаю только одного человека, который не включает наладонник, не следит за новостями и единолично владеет вертолетом.

– Бабушка Римма, – выдохнули в один голос Камиля и Аня, – она не пользуется наладонником с тех пор, как погиб Витька!

– А его вертолет до сих пор хранился у нее на задворках.

– Бежим! – Шоста одним глотком выхлебала чай.

С лавочки у стены собственного дома бабушка Римма, высокая костистая старуха, неодобрительно следила за несущейся по узкому переулку троицей:

– Что мчитесь, как на пожар? Или натворили чего?

– Ничего не натворили. Бабушка Римма, мы к вам.

– Что за нужда?

– У Юсти мама пропала.

– Варвара? Как пропала?

– Вот так. Пропала. Никто не знает, где она.

– Я знаю. По работе полетела. У них там лишнего вертолета не нашлось, так она мой попросила. Все равно после Витюши остался, без дела стоял… я и дала.

– Когда это было, бабушка?

– Когда? Да в прошлый понедельник, часов около пяти.

– В какую сторону она полетела? Вы ее больше не видели? Когда она вернется? – хором выпалили девчонки.

– Вот скворчата! Не видела, хотя пора бы ей уже и вернуться. А полетела во-он туда, на восток.

Ой ли? В той стороне дремучая, безлюдная чащоба, и где она заканчиваются, неизвестно. А вот на юго-западе… на юго-западе возвышается таинственный и далекий зиккурат.

– Бабушка Римма, – чуть заикаясь от волнения, уточнила Юстина, – что-то подзабыла, какого цвета ваш вертолет?

– Синий такой, с оранжевым. Витя сам раскрашивал, говорил, так веселее.

– Спасибо, бабушка, – Юстина потянула подружек прочь, – вот теперь нам на парковку.

– Зачем? – удивилась на бегу Смехнянка.

– Забыла, чем Мишка развлекается в свободное время?

– Е-мое! Точно! – Аня хлопнула себя по лбу.

Миша по обыкновению загорал. То есть, подсунув огромные лапищи под шишковатый стриженый затылок, валялся на куске брезента и пялился в небо. Ничего интересного, кроме пухлявых облаков, туч да редких птичьих стай там не показывали, но он все равно смотрел. День за днем. Казалось бы, читай – не хочу, но парень ленился. Пить на работе ему строго воспрещалось, на навороченный наладонник с игрушками горе-охранник не заработал, а больше заняться на посту было нечем. Только проверять наличие правильно оформленных на вылет бумаг.

– Миш, привет!

– Привет, мелюзга, – он приподнялся и оперся на локоть, заслоняясь другой рукой от солнца.

– Не простынешь? Чай не лето.

– Неа, у меня тама войлок, – парень хозяйственным жестом похлопал по брезенту. – Юстька, а я чего слышал! У тебя мамка никак запропала?

– Да. Миш, скажи, ты ее в прошлый понедельник случайно не видел?

– Неа.

– А Витькин вертолет?

– Витькин? Витькин, кажись, пролетал. Баба Римма его изредка пацанью дает. Чтобы не застаивался.

– Миш, вспомни, пожалуйста, куда он направлялся?

На лице охранника отразилась непривычно-напряженная работа мысли.

– Сначала на юго-восток. Его с полчаса наверно не было. Затем мелькнул еще раз, у самого горизонта и на юго-запад ушел. И… все. Не помню, чтобы он возвращался-то, – парень поскреб за ухом и сделался похож на озадаченного барбоса.

– Мишка, ты супер! – Юстина благодарно улыбнулась. – Что бы мы без тебя делали?

– Погодите, а чего…

– Все, мы побежали, пока! – поспешно перебила Смехнянка – давать объяснения в планы подружек никак не входило.

– Она что, к зиккурату полетела? Одна?! Но зачем? – отдышавшись после марш-броска воскликнула Камиля.

– Вот это мы и попытаемся выяснить, – задумчиво протянула Юстина. – Как и то, почему она до сих пор не вернулась. Туда лету от силы минут пятнадцать.

– Куда мы теперь?

– А как ты думаешь?

– Что?! В зиккурат? Пешком? С ума сошла?!

– А есть выбор? Нам еще нет шестнадцати, вертолет никто не доверит.