Во спасение

Вечером навалилась тоска. «Девчонки скоро уйдут». Да еще мама. Позвонила перед самым отлетом, под завывание набирающего обороты винта. Скомкано, как-то неумело попрощалась, виновато пошмыгала носом и велела беречь отца. Будто это он отправляется незнамо куда на целую неделю!

Мама редко уезжала в длительные командировки, и дома без нее казалось как-то странно и неуютно. Не шла на взлет стиральная машина, не бормотало радио, не гремела на кухне посуда. Отец явился с работы с картонной коробочкой. Суши, курица в кисло-сладком соусе, рыба в кляре, палочки и соевый соус. Обожавшая восточную кухню Юстина вяло поковыряла курицу и отставила тарелку. Отвлекшись от наладонника, родитель с наигранной строгостью поинтересовался:

– Уроки сделала, Царевна-несмеяна?

– Угу.

– А хандришь чего? Двойку схлопотала?

«А вот об этом ему знать не обязательно».

– Мамы нет…

Понедельник, 18 сентября

3

Несмотря на ожидание, неделя пролетела как один день. Уроки, эскизы, выезд «на пленэр», как выражалась училка по живописи. Стирка, уборка и глажка в выходные.

Рутина, скука и перманентная занятость «полезным». Выслушав четкий и ясный ответ у доски, физичка аннулировала двойку, так что отцу Юстина в своем несовершенстве так и не призналась.

Вечер понедельника накатил как-то внезапно. Только что была среда и уже на тебе – завтра возвращается мама.

«Пирожки с мясом, бульон и нормальную, жареную на сковородке рыбу! Китайско-японский, хоть и любимый рацион скоро полезет из ушей…»

На всякий случай Юстина набрала мамин номер, но никто, разумеется, не ответил.

«Слишком рано, она вне зоны действия».

Отец мыл на кухне посуду, насвистывая какой-то невеселый мотивчик.

– Эй, чего бродишь, словно неприкаянное приведение? Проспишь завтра, – окликнул он, заслышав шаги дочери в коридоре. – Давай ложись!

– Иду.

Спать не хотелось. Юстина рассеянно прошлась по крошечной квартирке, зачем-то завернула в комнату родителей. Дотронулась до поверхности стола. «Мама просила вытереть пыль еще две недели назад, а я так и не…» – и, не додумав, с изумлением уставилась на странное, округлое пятно у стены. В этом месте стол оставался почти чистым, будто оттуда что-то недавно забрали. Юстина нахмурилась:

– Па-ап!

– Что? – отозвался из-за двери отец.

– Мамина шкатулка с кольцом пропала!

– Может, она ее с собой захватила?

– Но зачем?

– Понятия не имею. Вернется – спросим.

Вторник, 19 сентября

4

На перемене после второго урока наладонник зашелся припадочной дрожью. Юстина мельком глянула, кто звонит… и застряла посреди коридора. Сердце противно екнуло от нехорошего предчувствия, ладони вспотели.

– Да, пап?

– Сколько у тебя еще уроков?

– Три. Биология, физика, пение. Литераторша по-прежнему болеет.

– После физики будь у главного входа, – не допускающим возражения тоном произнес отец и отключился. Озабоченно нахмурившись, Юстина попыталась перезвонить. Занято. И через 10 минут тоже.

Про какую-то «диффузию» она мало что поняла. Да и про жгутиконосцев слушала вполуха. Тщательно изгоняемые всю неделю страхи полезли изо всех щелей. «Почему мама была так рассеяна, задумчива, подавлена? Почему не знала заранее о поездке? Или знала и не сказала? Почему пропало кольцо? Что случилось, папа?!».

Около двенадцати Юстина слетела по лестнице, споткнулась на последней ступени. Отец подхватил, не дав упасть.

– Пошли.

– Куда?

– К маме на работу.

Он едва ли не бегом направился к выходу, Юстина едва за ним поспевала:

– Эй, погоди, в чем дело?

– Полтора часа назад оттуда позвонили и поинтересовались, «как самочувствие уважаемой Варвары Михайловны и когда она намерена вернуться к работе», – не снижая скорости, пояснил отец.

– Ее самочувствие?! Разве мама заболела?

– Неделю назад.

– Это что, шутка?!

– Сейчас выясним.

Услышав, что дверь за спиной открывается, секретарь Майя вздрогнула и застыла в смешной и нелепой позе. Хищно нависнув над понурой, зябнущей на подоконнике фиалкой, она жестом опереточного злодея заносила над несчастным растением чашку с остатками чая. Без сомнения еще секунда, и произошла бы трагедия. Возможно, судя по его виду, далеко не первая в жизни цветка. Медленно опустив руку, секретарь с опаской обернулась. В ее глазах плескались паника и смущение.

Несмотря на тревогу за маму, Юстина с трудом удержалась от улыбки и отвернулась с деланным безразличием. Отец последовал ее примеру. Майя по достоинству оценила благородство гостей, шустро приткнула чашку между стопками бумаг и с преувеличенным дружелюбием осведомилась:

– Чем могу помочь?

Через полчаса выяснилось, что ничем. В результате стремительного блиц-опроса сотрудников и беседы с маминым непосредственным начальником оказалось, что о новой работе и срочной командировке слышали только Юстина и отец. Мамины сослуживцы, от секретаря до шефа, пребывали в твердой уверенности, что «Варвара Михайловна» пребывает дома в постели и гоняет чаи с малиной, лимоном и медом.