Во славу Отечества

Только после полудня, австрийская артиллерия открыла огонь по русским укреплениям и вскоре, они были полностью разрушены. С радостью наблюдал Дьердя в бинокль, как от очередного взрыва снаряда рушился лесной завал, стоивший столь много жизней его солдат.

Еще не успели улечься дымы от разрывов снарядов, а цепи австрийской пехоты были уже подняты в новую атаку, которая должна была стать самой решающей. Со стороны русских ударили один за другим нестройные залпы, которые наглядно говорили о больших потерях в рядах противника. Укрывшись за остатками деревьев, вражеские стрелки вели хаотичный огонь, который становился все реже и реже по мере приближения австрийцев.

Бегущие в атаку солдаты с радостью считали расстояние, которое им нужно было преодолеть; двести, сто пятьдесят, сто метров, а пулеметы противника молчали. Громкий победный крик прошелся по передним цепям бегущих в предвкушении скорой победы. Он становился все громче и увереннее с каждым преодоленным метром и в этот момент из глубины леса донесся ответный радостный, многоголосый рев и на изумленных австрийцев обрушилась конная лава.

Издавая громкий пронзительный посвист, кавалеристы, поблескивая саблями, врубились в толпу солдат. У пехотинцев не было время остановиться и дать залп по приближающемуся противнику. Ноги, еще минуту назад твердо бежавшие по мерзлой земле, моментально стали ватными, а руки затряслись от страха, потому что в мозгу у многих моментально возникла недавно видимая картина порубленного этими же кавалеристами, австрийского авангарда.

Из-за быстрого соприкосновения противника с наступающей пехотой, артиллеристы не могли открыть заградительный огонь, боясь попасть в своих солдат. Два атакующих потока перемешались между собой, образуя одну единую субстанцию боя, в которой каждый дрался с врагом один на один. Людское месиво медленно колыхалось из одной стороны в другую, но вскоре, оно неудержимо потекло в сторону австрийских позиций. Острые сабли русских кавалеристов и их первобытная дерзость в бою, когда каждый из конных демонстрировал свою храбрость и презрение к смерти, окончательно переломили ход сражения. 

Находясь рядом с одной из батарей, Дьердя с ужасом смотрел, как гонимые русской кавалерией к ним приближаются бегущие массы людей, одетых в шинели австрийской армии. Позабыв о чести и долге, о своей присяге великому императору, они презренно бежали с поля боя, спасая свои шкуры. Видя все это, гнев вскипел в генеральской душе и не чувствуя к беглецам  ничего кроме брезгливости и ненависти он приказал канонирам открыть огонь по бегущим людям, дабы вместе с ними остановить и врага.

Артиллеристы, не секунды не колеблясь, выполнили приказ, засыпав поле боя снарядами шрапнели. Вместе с бегущими австрийцами в большом количестве гибли и русские конники, но их презрение к смерти взяло вверх и в этот раз. Не считаясь с потерями, конные все же прорвались  в расположение батарей и полностью вырубили всех, кто только находился рядом с пушками.   

Напрасно Дьёрдя тряс руками и показывал на  красные отвороты своей генеральской шинели, пытаясь тем самым выторговать себе жизнь у противника. В конце войны терпящие поражение генералы были не в чести, за них очень мало давали и поэтому в глазах молодого казака, Дьёрдя очень мало стоил. Гораздо больше стоили жизни его боевых товарищей, которых вражеская шрапнель скосила вместе с конями при прорыве его эскадрона к вражеским пушкам. 

Поэтому, чуть выгнувшись вперед, он нанес страшный кистевой удар и генеральская голова, с перерубленными позвонками подобно большому кавуну улетела в сторону. Ещё одна страшная страница истории войны была перевернута и австрийская дивизия перестала существовать.   

Пока арьергард Турчина вел сражение с Дьёрдей, главные силы Дроздовского вступили в бой с Кляйстером. Едва дозорные посты заметили на дальних подступах австрийцев движущейся по дороге со стороны Братиславы, как в скором времени, авангард Кляйстера познакомился с конной  тактикой русских. Это был старый азиатский прием, за долгие века неоднократно умело использованный конницей. Мелкими группами, русские кавалеристы приближались к движущимся в походном порядке частям австрийцев, открывали оружейный огонь и тут же отходили, не принимая боя. В результате этих налетов движение останавливалось, солдаты либо залегали, либо вступали в бой, что приводило к большой потере времени.