Во мраке бытия

Я снова вышел наружу и после целой серии звонков отыскал наконец подрядчика по строительству госпиталя, который сообщил мне, что земляные работы почти завершены, водопровод, электро-сеть и канализационные коммуникации проложены и что завтра они приступают к возведению фундамента. Собственно, мне и выругать его было не за что, если не считать того, что он был, по его словам, занят делом на строительной площадке, в то время как я пытался поймать его по телефону.

В Турции уже вечерело. Я испытывал соблазн вернуться к процессу слежения за Хеллером. Я лелеял мечту о том, что настанет час и я увижу его, свернувшегося комком, желательно в предсмертных муках, но я прекрасно понимал, что, пока я не раздобыл его трафаретов, он по-прежнему держит в своих грубых и безжалостных лапах не только мою судьбу, но и саму жизнь. Поэтому я снова прильнул к экрану и быстро прогнал пленку, на которой было записано все, что происходило вплоть до настоящего момента. А в настоящий момент Хеллер спускался на лифте. Одет он был в обычный темного цвета костюм, однако в поведении его как раз не было ничего обычного. Он пулей вылетел из лифта и помчался прямо в кабинет Вантаджио.

— Он уже здесь! Пригнали! Пригнали сюда автомобиль, который я заказывал!

Вантаджио был в смокинге, по-видимому, готовый к субботнему вечеру, когда обычно ожидается большой наплыв посетителей, которых, правда, пока еще не было.

— Ну что ж, давно пора. Малышка вспоминает об этом каждый день, а с тех пор как ты вывалял Графферти в макаронах, она еще и постоянно твердит, что это должна быть лучшая из всех машин. Так где же она? Перед въездом или в гараже?

— В гараже, — сказал Хеллер. — Пойдемте посмотрим!

Вантаджио не пришлось уговаривать. Он торопливо вышел из кабинета и, сопровождаемый Хеллером, сел в лифт и спустился в гараж.

— Надеюсь, что это что-то вполне приличное, — сказал Вантаджио. — Мне хотелось бы поскорее развязаться с этим делом и наконец спокойно вздохнуть. Ведь прошло уже более недели с тех пор,

как Малышка приказала купить тебе шикарную машину. Прямо у выхода из лифта они наткнулись на Морти Массакуровича. Хеллер тут же представил его Вантаджио.

— Я работал в две смены, — сказал Морти. — Поэтому никак не мог раньше пригнать машину. Но вот, пригнал!

Прямо посреди украшенного колоннами помещения в окружении изящных, ухоженных лимузинов последних моделей стояло устаревшее на несколько десятилетий, неказистое, побитое и старое такси с облезшей краской. Можно было подумать, что машину эту притолкали сюда бульдозером со свалки.

— Так где же машина? — спросил Вантаджио.

— Это она и есть, — ответил Хеллер.

— Кончай трепаться, парень. Я и сам люблю пошутить, но сейчас речь идет о серьезном деле. Ведь Малышка оторвет мне голову, если я не добуду тебе что-нибудь выдающееся.

— Послушайте, — сказал Хеллер, — да ведь это и есть выдающаяся машина!

— Эту старушку сработали еще в те времена, когда люди умели делать настоящие такси! — сказал Морти.

— Да ты шутишь, парень! Ты что — всерьез хочешь, чтобы я купил тебе эту кучу хлама?

— Компания уступает ее без наценок, — гордо объявил Морти.

— Еще бы ей наценки требовать! — возмутился Вантаджио. — Да тебе придется приплатить двадцать пять долларов мусорщику, чтобы тот вывез ее на свалку!

— Ну зачем же так говорить? — сказал Морти. — Я готов признать, что на шикарный лимузин она не похожа. Но поверьте, мне пришлось немало похлопотать, чтобы хозяин компании согласился уступить ее. Это уже нечто вроде символа. Напоминание о прошлом. Традиция! Нет, естественно, вам придется перекрасить ее в другой цвет и приобрести лицензию для работы в городе — все это стоит довольно дорого, и компания все права сохраняет за собой. Но пользоваться ею как обычной машиной вы можете. Вантаджио заглянул внутрь и тут же отшатнулся, зажимая нос.

— О Господи, — только и смог выговорить он.

— Это все из-за кожи, — пояснил Морти. — Ведь тогда не было еще всех этих пластиков и винилов. Ну и, естественно, обшивка отсырела и подгнила немного. Но ведь, что ни говори, а это самая настоящая кожа.

— Очень прошу вас, — сказал Хеллер.

— Малышка просто убьет меня, — пробормотал Вантаджио. — Она прикажет часа два или три обрабатывать меня резиновыми шлангами, а потом сама, голыми руками придушит меня как котенка.

— Компания поручила мне сказать, что они за ценой не гонятся, — сказал Морти. — Тысяча долларов — это очень дешево.

— Да перестаньте вы меня мучить, — сказал Вантаджио. — У меня впереди тяжелый вечер. Сегодня суббота и ооновцы сейчас хлынут толпой — ведь через две недели у них сессия, и публика уже почти съехалась. Слушай, парень, а ты не задумывался…

— Пятьсот долларов, — сказал Морти. — Но это уже крайняя цена.

Вантаджио попытался молча уйти, но Хеллер удержал его за локоть.

— Да вы только поглядите, — сказал он — Тут же все крылья из брони толщиной в четверть дюйма. Посмотрите на ее окна, Вантаджио, это же пуленепробиваемые стекла! Вот, видите трещинки? Это совсем свежие следы от пуль.

— Двести пятьдесят долларов и это — крайняя цена, — сказал Морти.