Во имя Разума. Уникум

– Какие еще кости? Быстро сюда! – поторопил Кирилл сына. – Там, наверное, было пиршество местных зверюг.

– Да нет же! – Ратибор кричал уже из–за стены. – Здесь скелеты в доспехах, шлемы и оружие! Тут была битва!

– Опять сочиняешь? Меня не проведешь. Все, я сказал – домой!

– Ну, па!

– Может, не сочиняет? – поддержал мальчика Георагзис. – Мы все–таки на чужой планете.

– Да, надо бы взглянуть, – согласился с ним Вадим. – Не зря же, действительно, мы так далеко летели.

– Это мертвый город, – сказала Сияна. – Я здесь чувствую только смерть.

– Познакомиться с иной цивилизацией – еще одна цель экспедиции, – напомнил Георагзис и пошел к Ратибору.

– Вернее, с ее костями, – проворчал Кирилл, трогаясь следом.

Глава 4

За дальним выступом стены открылась широкая площадь, выложенная огромными каменными плитами. Вся она была покрыта скелетами человекоподобных существ в военных доспехах–сетках, покалеченных и изуродованных. Вероятно, когда–то здесь произошло великое кровавое побоище. Возможно, война прокатилась по всей планете – ведь Талар утверждал, что цивилизация погибла, полностью истреблена.

Вадим поднял ближайший череп в тяжелом металлическом шлеме с дырками для глаз и с синей метелкой на макушке. На него мертво взглянули пустые глазницы, а хищно оскаленные острые зубы, плотно пригнанные клиньями друг в друга как одно целое, но не в виде конусов, а прямоугольные, если смотреть сбоку, сухо клацнули выдвинутыми вперед челюстями. Череп был трехгранный, расширяющийся к основанию. Повернул череп – и под другим углом на него снова в упор уставилась пара пустых глазниц. Еще раз повернул череп – снова та же картина. Оказалось, что у черепа было три глазницы, рас–положенные так, что смотреть на мир они могли парами на три стороны света. Довольно оригинально.

– Вот так глазастик! – хмыкнул Вадим. – Они что тут все такие или это мутант?

– Это иной разум вообще–то, – назидательно заметил Кирилл. – Это не гуманоиды.

– Но трехглазый феномен как–то не встречался в рубрике НЛО, заметь. И глянь–ка, у него челюсть состоит из трех створок, как у лангольеров, уборщиков Вселенной, пожирателей пространства, помнишь в рассказе у Стивена Кинга?

– Да, видел как–то старый фантастический фильм. Жуткое зрелище.

Кирилл перевернул ногой лежавший рядом скелет. И оказалось, что у него три ноги и три руки.

– Тройная симметрия, – предположил Георагзис. – И внутренности у них, наверное, аналогично рас–положены.

– И мозг наверняка состоит из трех полушарий, – добавил Кирилл.

– Интересно, какой он был в жизни? – за–интересовалась Сияна. – Был ли он человеком хоть немного в смысле разума?

– Ну, это мы сейчас проверим! – заявил Кирилл. – И да поможет нам «Джинн»!

– Но скафандры–то наверняка не рассчитаны на таких необычных существ, с шестью конечностями! – остановил его Вадим. – Давай, раздевайся.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Георагзис, – скафандры тут же модифицируются под любую форму. Эти скафандры – не просто защитные костюмы, в них задействована нанотехнология, они становятся как бы второй кожей носителя и повторяют все ее формы. Вон, поглядите на Габриэля, как ладно скафандр на нем сидит.

– Действительно. Ну, тогда действуй, Кир! По–смотрим, что это за образина, – заторопил его Вадим.

Кирилл поднес череп к маленькой коробочке, висевшей у него на груди поверх скафандра, и нажал на кнопку, облучив его невидимыми лучами. Затем отбросил череп в сторону, как старую дырявую кастрюлю, и нажал еще на одну кнопку.

И произошло чудо. Кирилл тут же перевоплотился в огромного, почти 3–метрового монстра, в представителя этой погибшей цивилизации.

Габриэль сначала яростно залаял на него, но тут же протяжно завыл в ужасе и, поджав хвост, уполз под ноги Ратибору, почуяв Нечто, что отказывался понимать, и шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Во всей своей жуткой красе восстало из праха чужеродное существо, огромное и мощное. Трехрукое, трехногое и трехглазое. На каждой руке имелось по три пальца со втягивающимися когтями, причем когти являлись продолжением кости фаланги пальца. У основания головы еще три маленькие ручки–щупальца. На макушке имеется три уха, расположенные, как лепестки цветка, но как бы вывернутого наизнанку. Все суставы конечностей могли сгибаться во всех направлениях, как шарниры. Оливковая кожа, жесткая и шершавая, как шкура носорога, и сама являлась хорошей броней, а ведь на этом могучем торсе еще полагались мощные металлические доспехи. Но больше всего поражали удивительные кошачьи глаза, большие, выпуклые и круглые, твердые как стекло, дымчатого цвета, но сверкающие драгоценными камнями. Эти удивительные глаза напоминали немигающие глаза стрекозы, с темно–багровым зрачком глубоко внутри, разделенным на сегменты, как зернышки граната. Само же существо казалось чем–то средним между насекомым и рептилией.

И вдруг эти глаза засветились еще ярче, как новогодние лампочки на елке, и начали переливаться разными сочетаниями цветов и оттенков.

– Эй, Кир, что бы это значило? – поддел его Вадим. – Это радость или злость? Ты там давай нас не пугай, приятель!