Во имя Разума. Уникум

– Ну почему же? Можно подключить экраны внешнего обзора. Только вряд ли мы увидим что–то существенное. Звездолет движется скачками и через каждое мгновение появляется уже в другом месте космического пространства. Но судите сами. – Георагзис повернулся в сторону пульта: – Талар, внешний обзор, пожалуйста!

И в следующее мгновение пол, стены и потолок исчезли. Остались только кресла и пульт с экраном. Казалось, что все зависло в пространстве. Ни верха, ни низа. Головокружительная, жуткая пустота, сжимающая сердце в комок. И этот непроглядный бездонный мрак, действительно, очень мало ассоциировался с космосом в привычном понимании. Вместо звезд и галактик вспыхивали какие–то искры и всполохи, еле уловимые глазом.

– Убедились? Можем посмотреть снимки каждого прыжка звездолета, если хотите. Вблизи черной дыры «Лучезар» затормозит. Мы увидим Голубой Гигант во всем его великолепии.

– Меня сейчас вытошнит, – простонал Кирилл, падая в кресло. – Я чувствую себя как на том свете.

– Да уж, – Вадим подхватил на руки позеленевшую Сияну. – Где, наконец, эти чертовы стены?

– Талар, убери–ка внешний обзор! – взмахнул рукой Георагзис. – Демонстрация окончена.

– А разве нельзя и через коллапс проскочить мгновенно? – спросил Кирилл. – Или там действуют другие законы природы и телепортация им неподвластна?

– Может, и другие, – согласился Георагзис. – Но не в этом дело. Цель экспедиции – изучение коллапса. Звездолет следует по данному маршруту. К тому же, так мы не потеряем Ратибора.

– Очень на это надеюсь, – вздохнул Кирилл.

– Не дрейфь, старик! – поддержал его Вадим. – Никуда он не денется.

Все разошлись по каютам, хорошо выспались и поели. И вот, наконец, наступил тот момент, когда Георагзис вновь собрал всех в рубке командира звездолета.

– Мы на месте, – объявил он. – Дальше «Лучезар» пойдет своим ходом, без прыжков. Давайте взглянем, где мы находимся. Талар, фильтры не забудь, пожалуйста, а то ослепнем!

Вновь включились обзорные экраны. И Космос распахнулся перед ними во всем своем великолепии, торжестве и коварстве. Прямо под ногами пылал огромный бело–голубой шар, яростно выбрасывая в пространство километровые языки фиолетового пламени, свивавшиеся в жгуты, ниспадавшие каскадом протуберанцы, подобные ядерным взрывам. Зрелище было таким потрясающим и жутким, как ворота преисподней. А над головой пространство заслоняло непроницаемое черное пятно, словно демон смерти стоял на страже у тех ворот. И чем ближе подходил «Лучезар» к этой дыре, тем тревожнее становилось на душе, было до такой степени жутко и страшно, что сердце сдавливало ледяными клещами. Потусторонний бездонный мрак выглядел угрожающе и зловеще, как колодец без дна, как ненасытная утроба, как сама Смерть.

И тут эта сатанинская разверстая пасть поглотила звездолет, как мошку, и мрак обступил его со всех сторон, облепил черной грязью. Началась бешеная вибрация, скрутившая все тело, встряхивая мозги. В глазах потемнело, заплясали оранжевые пятна и круги. Уши пронзил тонкий, почти неуловимый звон.

– Как бы не наступил резонанс, – с трудом выдавил Георагзис, вчитываясь в экран пульта. – Талар сопротивляется, как может. Слишком большая перегрузка. Главное – преодолеть барьер сопротивления…

Но вот наступил момент затишья, и все очнулись как от толчка от внезапной глухой тишины и не–подвижности.

– «Лучезар» адаптировался, – выдохнул Георагзис, вытирая пот с лица. – Кажется, пронесло.

Но что это?! Пространство словно взбесилось. Экраны внешнего обзора пылали обилием красок и оттенков, не существовавших, казалось бы, в природе. Цветовые узоры постоянно менялись, как в калейдоскопе, подчиняясь какой–то своей системе, наплывая, перетекая друг в друга и концентрируясь в кольца гигантской спирали, вытянутой воронки, уходящей вершиной бесконечно далеко вперед, в провал.

– Ну ничего себе, «черная дыра»! – ахнул Вадим. – Настоящее светопреставление!

– Наверное, это так выглядит ее изнанка, – предположил Кирилл. – Никогда не знаешь, с чем столкнешься на самом деле.

– Коллапс всасывает в себя буквально все вплоть до световых лучей, – сказал на это Георагзис. – И абсолютно ничего не отражает, поэтому и кажется непроницаемо черной дырой. Здесь же, в самом коллапсе, под действием мощнейшей гравитации наверняка происходят какие–то глобальные процессы, порождающие эту дикую красоту.

– А что это там, впереди? – заметила Сияна. – Похоже на такой же космический корабль, как у нас.

– Талар утверждает, что это первый «Лучезар», – ответил Георагзис. – Но я не могу его запеленговать, чтобы выйти с ним на связь.

– А сзади нас такой же объект, глядите! – воскликнул Вадим. – Что это? Третьего «Лучезара» мы не посылали.

– Может, просто зеркальная копия – и впереди, и сзади, – предположил Кирилл. – Первый «Лучезар»–то наверняка должен быть уже за пределами черной дыры, верно?

– Думаю, это все наш «Лучезар»–2, но в прошлом и в будущем, – сказал Георагзис. – Время под действием мощнейшей гравитации начинает выделывать необычайные трюки – сжимается, растягивается, дробится на отрезки, меняет направление.