Во имя Разума. Уникум

– Чего это я такой легкий? – недоумевал он. – Невозможно устоять!

– Антигравитация, – опять бросила Сияна непонятное слово, но Матвей не стал уточнять.

Сияна подошла к пульту и стала нажимать какие–то кнопки. Тут же из стен и из пола выдвинулись кресла и столик с двумя узкими бокалами.

– Чудеса! – восторгался Матвей, уже не так пугаясь, попривыкнув. – А что это, в стаканах?

– Попробуйте, – Сияна протянула ему бокал. – Это лойриз, наша основная пища.

Матвей с большими предосторожностями подсел к столику – такое все здесь хрупкое – и взял бокал. Жидкость на вид довольно неприятная – что–то вроде гоголя–моголя из сырых яиц. Не очень аппетитно выглядит, но поесть бы вообще–то не помешало. Набрался мужества и глотнул. Жидкость приятно пощипывала язык, обжигала и холодила одновременно. Голова сразу стала легкой и пустой. Возникшее чувство голода тут же пропало. Даже в сон потянуло. Матвей расслабился, захотелось по–говорить.

– А кто этот, из перстня волшебного? – задал он Сияне мучивший его вопрос. – Муж твой, жених?

– Аэстанс? Нет, мы не элитная пара, – ответила Сияна, почти не притронувшись к еде. – Мы из другой категории людей.

– Это каких же? – опешил Матвей. – Как монахи, не можете жениться, иметь детей?

– Для продолжения рода отбираются лучшие представители, производители потомства. Но это не муж и жена в том смысле, как принято в вашей эпохе. И дети у них не рождаются. Эмбрионы выращиваются искусственно. Элитные пары являются только донорами половых клеток.

Матвей опять почти ничего не понял, но спросил главное, что его волновало:

– А как же любовь?

– Любовь? Имеется ввиду половое влечение, стимул к совокуплению? У нас ничего подобного давно уже не существует. Мы выше всего животного, основанного на инстинктах и рефлексах. Главное – Разум. Люди в прошлом все усложняли и сами создавали себе трудности и проблемы уже самим своим существованием, образом жизни. Чувства, эмоции – это лишняя, ненужная обуза, мешающая, тормозящая развитие и совершенствование Разума. Чем проще – тем совершеннее. Это истина.

– Какого еще разума? – пожал плечами Матвей. – Для чего?

– В этом предназначение человечества.

– А жить когда? Просто жить.

– Тогда человечество никогда не вылезло бы из пещер.

– А зачем ты спасла мою мать? – вдруг спросил Матвей, и глаза его мрачно вспыхнули. – Ты была совсем другой там, в тайге. А сейчас… сейчас ты, мне кажется, ее бы убила, чтоб не мешалась под ногами.

В отстраненных, холодных, как льдинки, глазах девушки на миг мелькнуло удивление, настороженность: а этот пришелец не так уж прост, начинает рассуждать. Он становится опасным.

А Матвей все больше заводился, смелел:

– Ты мне явилась богиней добра и любви, изгоняющей смерть. А сейчас ты сама похожа на вестника смерти. В тебя вселился дьявол!

Матвей вскочил, опрокинув на пол столик с бокалами. От слабого притяжения его откинуло к стене, ноги на миг оторвались от пола. Это привело его в еще больший ужас и ярость, и он закричал в исступлении:

– Верни меня домой, ведьма!

– Поздно, – спокойно изрекла Сияна, даже не шелохнувшись в своем кресле, только ноги ото–двинула от разлитой жидкости на полу. Правда лужа тут же испарилась.

Матвей замер с широко раскрытыми глазами:

– Поздно? Что поздно? Почему?

– Скоро прозвучит Сигнал. Сначала предупреждающий, потом основной. В этот момент все должны находиться в установках сна. Неповиновение – и стирается память с мозга, а провинившийся отправляется в нижние ярусы, для людей низших категорий. Но уже давно не было случая неповиновения Закону. Наш мир строго соблюдает Закон, всегда действует по его правилам. Отклонение от правил, от порядка – это шаг в сторону от совершенствования Разума, это падение в Хаос.

Матвей пытался понять хоть что–то из этой угрожающей речи Сияны, морщил лоб и сосредоточенно сдвигал брови. Что же ему делать теперь? Вот это попал!

И тут раздался пронзительный звук. Матвей запаниковал, стал кидаться из стороны в сторону, пытаясь отыскать пропавшую вдруг дверь и вы–браться наружу, подальше отсюда.

– Выпусти меня! – закричал он. – Что тебе от меня надо?

– Успокойся, Матвей. Это еще не Главный Сигнал. Ты сейчас ляжешь в установку сна и будешь спать.

Из стены выдвинулось ложе. У его изголовья змеями извивались провода с присосками–электродами.

– Вот твоя постель, Матвей, ложись спать, – заговаривала его Сияна. – А завтра ты вернешься домой, в свою тайгу.

Матвей в ужасе отпрянул:

– Я не полезу в этот ящик! Что со мной будет? Для чего здесь эти веревки?

– Ничего не бойся. Установка сна будет считывать информацию памяти с твоего мозга, пока ты будешь спать. Только и всего.

– Для чего? Ты–то в такой ящик не полезешь, небось, а?

– У меня тоже есть установка сна, как и у всех. Мы все отдам накопленную за день информацию через установку сна, отчитываемся за свои мысли и поступки. Это Закон.

– Да плевал я на ваш Закон! Я не ваш! Я сам по себе!

– Тем более. Неповиновение – смерть!

– Ты, что ли, меня убьешь? – вскинулся Матвей. – Напугала! Да я на медведя ходил!