Во имя прогресса

Судья ухмыльнулся, нажал на кнопку и люк салона открылся. Иль молча кивнул головой и вышел из салона с зашторенными окнами. Через открытый люк он увидел пластиковые, под дерево, ворота своего родного дома и понял, что вскоре ему придётся покинуть родную станицу и надолго, на целых двадцать пять лет. Это его угнетало и довольно сильно. Иль выбрался из флайера и пошел к калитке. Дома его ждала мать и сёстры, вид у которых тоже был невесёлый. Вскоре прилетели из Кассини его отец и остальная родня и женщины сразу же стали накрывать на стол. Время было позднее, все сильно проголодались и поэтому за ужином разговаривали мало. Уже позднее, выйдя в сад они сели в беседке и принялись обсуждать решение судьи Вайсмана. Мнения по этому поводу разделились, не всем понравилось то, что Иля отправляли куда-то к чёрту на кулички. Он же первым и пресёк разговоры на эту тему, громко сказав:

— Всё, хватит перемывать кости судье. Правильно он мне врезал и если завтра дядька Никита возьмёт в руки нагайку, то я и глазом не моргну потому, что заслужил порку. Мне сначала головой нужно было думать, а уже потом коня в галоп пускать.

Дядька Никита фыркнул и сказал:

— Глупости всё это, Илька. Не мы в степи были и не нам об этом судить, а задним умом всяк крепок. Вот только я никак не возьму в толк, как ты мог спасти Воронка?

Иль вздохнул и понурив голову буркнул:

— Дурака я свалял, казаки. Мне, идиоту, с холма не нужно было съезжать. Он ведь весь воронками поверху изрыт, так что мог я в одну из них Воронка положить и одним бичом их охаживать. Ну, в крайнем случае носы их флайерам мечом обрубить и не выпендриваться в одиночку, а сразу подмогу звать. Как-никак у нас в станице всё десятка три флайеров наберётся. — Немного помолчав, он сказал — Ну, коли нету у меня теперь Воронка, возьму я с собой на Веду его седло, да, сбрую. Эх, до чего же жалко мне Ворона моего и сердце болит, словно мне в него кинжал воткнули. Такой справный жеребчик был и рослый, даром что араб.

Дед Викул, пыхнув самокруткой, сказал:

— Отчего же одно седло, беру уж, заодно, и того биомеха, которого Вунко из твоего Ворона сладил.

Дед Вунко, молча куривший трубку, закивал головой и промолвил одобрительным тоном:

— Дело говоришь, Викул. Из ворона я хорошего биомеха сладил. Правда, он ещё не готов лишь наполовину, но за двое суток я его окончательно доведу до ума и даже его же собственной шкурой обтяну, только переварю её, как и всё остальное в биопластик. Что скажешь, Иль, Всаднику никак нельзя без коня, вот только настраивать тебе его придётся уже самому, без меня, но ты в компьютерах и электронике хорошо разбираешься, так что справишься. Ну, и на всякий случай я тебе кое-что из своего оборудования дам тебе с собой в дальнюю дорогу, чтобы ты своего нового Ворона всегда отремонтировать мог.

Иль развёл руками и поблагодарил старого индейца:

— Спасибо, дедушка Вунко. Может быть дух Ворона войдёт в твоего биомеха. Тогда моя душа успокоится.

Через трое суток Всадник Иль улетел из станицы Наурской. Судья Вайсман даже не удивился, что он взял с собой в дорогу такой здоровенный транспортный контейнер. Он вызвал грузовой флайер и даже подождал, когда тот прилетит, так что у Иля появился лишний час, чтобы побыть с семьёй. Из станицы они сразу же взяли курс на гору Олимп, в вулканической кальдере которой находился под куполом центр подготовки Управление ускорения исторического прогресса, который чаще называли Школой прогрессоров. Иля встретили там не очень ласково. Судья Вайсман сразу же направился вместе с ним к директору школы, гориллоподобному чернокожему типу по имени Клейн Сонг. Тот посмотрел на Иля взглядом рабовладельца, покупающего себе нового раба, насмешливо фыркнул и поинтересовался:

— Сол, что это ещё за урод? Где ты такого откопал? Надо же, это убожество ещё и вырядилось, как Всадник.

Судья прошел за спину директора, достал из шкафа бутылку виски, сел в кресло рядом с ним и выпив прямо из горлышка, похоже стаканов он не признавал, наконец сказал:

— Между прочим, Клейн, этот парень и есть Всадник. Ты что, старая развалина, телевизор не смотришь?

Громила, одетый в военную униформу, отмахнулся от него, грубо выругался и воскликнул:

— … Сол, у меня тут что ни день, так такое кино, что никакой телевизор мне уже не нужен. Эти обезьяны скоро доведут меня до бешенства. Откуда ты только берёшь таких хлюпиков?

Сол Вайсман осклабился и ехидно посмеиваясь сказал, указывая бутылкой на Иля, стоявшего посреди большого кабинета, больше похожего на зал музея холодного оружия:

— Клейн, этот парень поклялся, что пока вы тут будете стараться его чему-нибудь научить, он превратит твою жизнь в ад.

Директор школы озабоченно поцокал языком и рыкнул: