Внутри ауры

— Знаете, а я ведь не всегда был бандитом. Я познакомился с Еленой в одном клубе. Она была русской. Очень сильной и позитивной, ибо несмотря на мою репутацию заявила шутливо, что ей все равно, и она меня сможет исправить. Она не обращала внимания на мои отрицательные черты и любила просто так. Сколько же она смеялась… Она казалась самым светлым и беззаботным человеком, который всегда знает, как правильно. Наверное, поэтому меня к ней так притягивало. Я сначала копался и пытался найти подвох, но потом удивительно для самого себя изменился. Мы с братьями уже тогда сколотили солидное состояние и могли жить, ни в чем не нуждаясь. Я отошел основательно от криминальных дел, когда Елена заявила, что беременна. Не потому, что дал обещание, а потому что сам захотел. Я вдруг понял, что нашел источник внутреннего покоя, который так долго искал. Я купил загородный дом возле большого озера и обустроил детскую комнату. Родилась Бонни. Это единственный день в жизни, когда я был счастлив. Я не переживал из-за своего зрительного дефекта, а дал себе мотивацию. Я начал развивать другие рецепторы, чтобы, насколько это возможно, четче узнать, как выглядит моя дочь. Я хотел увидеть ее. И однажды ее силуэт нарисовался в подробностях и деталях перед моими глазами. Я помню этот момент. Я понял, что она самая красивая и вернула мне своей красотой зрение. Мы с ней вместе начали таким образом смотреть мультики. Она обожала Хайао Миядзаки. Упрашивала меня и Елену пересматривать с ней вечерами напролет. Я уже знал эти мультфильмы наизусть, но никогда не отказывался. Она очень любила проводить со мной время. Я ее любил так, как человек, который до этого вообще не испытывал любви и наконец ее познал…

Он отвлекся и несколько раз нажал на экран пальцем, пока не получил нужный сигнал звона монеток.

— На ее седьмой день рождения ее пришли поздравить мои братья. Они сказали, что у них проблемы и нуждаются в помощи. Я не собирался ввязываться в прошлое, но согласился, убеждая себя, что обойдется без жертв. Я на тот момент искренне в это верил. Мы собрались на консилиуме мафий, где в ходе перепалки пострадал один молодой выскочка. Пуля прилетела прямо в бедренную артерию и беднягу не успели спасти. Оказалось, что стреляли даже не наши, но тот пацаненок оказался сыном вожака наших самых принципиальных конкурентов, с которыми велись терки еще со времен байкеров. Мы пытались урегулировать конфликт, но противники были настроены непоколебимо. Я сразу обозначил позицию невмешательства, но было поздно. В итоге: стрелка за стрелку, кровь за кровь, зуб за зуб, и мой дом подожгли. Меня там не оказалось, но внутри спали Елена и Бонни…

Снова концентрация на кролике Цуки, от которого не мог оторваться Ишуа. Остальные слушали с замиранием сердца исповедь главаря.

— Все снова померкло. Мир погрузился во тьму. Я снова почувствовал родной холод и пустоту, в которой был выращен. Мимолетная сказка кончилась. Я оплакивал их. Лежал с ними под завалами пепла. Они ни в чем не были повинны. Но и их убили, будто бы для этой жестокой реальности они не были настоящими. Так внезапно и просто. Я этого долго не мог понять, прокручивая в памяти их улыбки, поцелуи и прикосновения. И тогда я понял, что, если с ними так легко жизнь распрощалась, то вообще нет и не было ничего в мире значимого. Что со всем можно распрощаться без сомнений и жалости. Я убедился, что неспроста ненавидел. Что моя ненависть — единственное подлинное и живое, что во мне осталось. Месть и злоба двигала мной. Я искал врага и ставил целью его уничтожение. Я жил лишь ненавистью. Меня питала и держала на плаву лишь одна идея. Казалось, мир теряет смысл, но не я. Я всегда шел до конца. Мне никого не было жаль. Я просыпался и убивал, грабил, порабощал, уничтожал. Никто не ощущал ту скорбь, что и я. Все оставались чужими и искусственными. Один за другим. Я искал в жертвах свои собственные мучения. Если бы… Если бы… Если бы кто-нибудь указал другой выход… Но нет… Все одинаковые в определенных условиях… Я верил лишь в то, что, если уничтожу всех, то порочный круг злодеяний прекратится… Круговорот зла базировался на человеческом существовании… Я хотел искоренить его…

Ишуа интенсивно тыкал в телефон, будто сдерживая свой поток чувств, но тут из скрытого угла раздался крик и топот. Показался Гаутама, который с налившимися кровью и гневом глазами устремлялся вперед, держа перед собой нацеленный автомат:

— It's all this cunt’s fault! She is to blame for everything! She slipped us this rubbish! Because of her, my brother is dead! (пер. с англ.: Это во всем эта пиизда виновата! Она во всем виновата! Она подсунула нам эту дрянь! Из-за нее мой брат мертв!)