Внутренний голос

Сегодняшняя Лика решила стать киноактрисой. Она подала документы во ВГИК (Институт кинематографии), но ее не приняли. Не хватило данных – ни внешних, ни внутренних.

Лика решила переждать год и поступать еще раз. А за этот пустой год хорошо подготовиться, а именно: красиво двигаться и укрупниться как личность. А главное – блат. Было такое слово. Сейчас оно почти исчезло.

Блат – это значит иметь знакомство в приемной комиссии. А откуда у Лики такие знакомства? Мама – портниха, работает в ателье. Папы нет и не было никогда. Кому она нужна, беспородная Лика? Единственный козырь – молодость.

Лике семнадцать лет. Некоторые старички любят молодость. Но старичок нужен не простой, а статусный, желательно знаменитый, который мог бы замолвить слово в приемной комиссии. Артист, например, или кинорежиссер. Можно известный писатель, такой как Константин Симонов или Шолохов. Тогда они были еще живы и здоровы. Но Шолохов, говорят, пьяница. А Константин Симонов – равнодушный, устал от славы. Ему ни до чего. Он свое отлюбил.

У Лики был ухажер Ванька Дьяченко, с четвертого этажа. Но это не считается. Ваньке двадцать лет, учится в физкультурном институте, на плавании.

Однажды они с Ликой пошли летом на пруд, и Ванька переплыл этот пруд туда и обратно. Потом вылез и предстал, как скульптура Аполлона. Трусы у него были белые, мокрые. Они подробно облепили все стыдные места, Лика далее зажмурилась. Но все же успела заметить, что человек слеплен красиво и даже стыдные места нисколько не стыдные.

Ванька был ее ухажер, но Лика не считала себя его девушкой. Слишком прост. Слишком беден. И никаких перспектив. Кем он будет в дальнейшем? Тренер? Учитель физкультуры? И о чем с ним говорить? И что это за жизнь? Нет. Лика будет актриса. Ее будут узнавать на улицах. Ее портреты будут продавать в газетных киосках. Вот это жизнь…

Лика встала утром, сделала себе яичницу. Нечаянно перепутала банку с солью с банкой сахара. Яичница получилась сладкой. Ну да ладно.

Лика стала собирать передачу для бабушки. Бабушка жила в доме престарелых. Ее надо было подкармливать, поскольку персонал объедал стариков. Старики часто оставались голодными. Лика думала: «Как не стыдно»? А вот не стыдно. В дом престарелых сдавали лишних, никому не нужных, отживших свою жизнь, но задержавшихся на этом свете.

Бабушка Лики не была лишней, но ее хватил инсульт. Раньше это называлось «апоплексический удар».

В результате удара человек оказывается парализованным, лежачим. И ничего не сделаешь. Надо обеспечивать жизнедеятельность, а некому. Мама в восемь утра уходила на работу, возвращалась в шесть.

Лика могла бы дежурить возле бабушки, но бабушка не хотела портить молодость своей единственной внучке. Настояла, чтобы ее сдали государству. Говорила: «Мне так легче». И это правда.

Бабушка жалела близких, больше чем себя. Бабушка была прикована к постели, а Лика, получается, прикована к бабушке. Нет. Молодость дается для любви, а не для служения.

Бабушку отвезли в дом престарелых, который находился на станции Переделкино. Этот дом считался одним из лучших, поскольку раньше в нем размещали старых большевиков. Сейчас старые большевики кончились. Их время ушло.

Дом престарелых выходил окнами на кладбище. Старые люди жили в казенном заведении, и скорое будущее в виде крестов смотрело в их окна. Что они при этом думали?

Раньше, при Пушкине, умирали в своей постели в окружении родственников. Бабушка так не хотела. Смерть – дело интимное, нечего пялиться и «молча думать про себя: когда же черт возьмет тебя?».

Бабушка не была сильно старой: семьдесят лет, а выглядела еще моложе. Она всегда выглядела моложе своих лет и долго нравилась мужчинам. Даже Лика помнила некоторых ее кавалеров.

Бабушка лежала в палате из четырех человек.

Рядом с ней – тридцатилетняя дворничиха Клава. Она упала с крыши, чистила снег. В результате полный паралич.

Клава, обвиняла какого-то Равиля и не могла успокоиться. Именно Равиль виноват в случившемся, поскольку не обеспечил безопасность, а должен был обеспечить. Тяжелое мстительное чувство ворочалось в душе Клавы, и она не могла от него отвлечься.

В бабушкином инсульте был виноват склероз сосудов головного мозга. Плохие сосуды. Неправильное питание. Бабушка постоянно варила холодец, поскольку это дешевое блюдо. Сложнопостановочное. Надо было целый день варить свиные ноги и коровье колено. Потом разбирать кости, мелко резать мясо и заливать золотистым бульоном. Плюс чеснок, кружочки моркови и крутых яиц. Нет ничего вкуснее. Плюс хрен, вышибающий слезу. Наслаждение… И вот – расплата за наслаждение.

Лика стоит в душной палате возле бабушки, и ей хочется плакать. Но нельзя. Бабушку надо поддерживать.

– Я вот что хотела тебе сказать: у меня для тебя есть тысяча рублей. Это твое наследство, – сообщает бабушка.

«Боже мой, нищая бабушка, умирающая на казенном матрасе, думает о Лике, у которой впереди долгая жизнь, слава, любовь народа…»