Внутренний дворец

Тайрен явился на приём в свою честь под самый конец. Видимо, он уже отошёл от скандала накануне, потому что явно пребывал в хорошем настроении. С улыбкой что-то сказал расцветшей Мекси-Цу, сел рядом с ней у стены на почётное место, а потом к нам проскользнула служанка и доложила, что от меня ожидают у главного стола. Ничего не оставалось, кроме как последовать приглашению и занять место слева от принца. Принцесса сидела по правую руку, а с другой стороны от неё устроилась Кольхог. Взгляд, которым она меня одарила, превышал температуру горения раза так в два.

– Кстати, я как-то до сих пор не спрашивал, – сказал Тайрен, после того как мы по предложению Мекси-Цу осушили ещё по чарке, скромно прикрывая лица рукавами. – Когда у тебя день рождения?

– В конце лета, ваше высочество.

– Жаль, я не знал. Мог бы сделать тебе подарок.

– А вы и сделали, – сказала я, решив не напоминать, что в то время мы только-только начали узнавать друг друга, и едва ли у него возникло бы желание делать мне подарки без веской причины, вроде спасения жизни. – Я пересчитала на ваш календарь – это кольцо ваше высочество подарили мне как раз накануне моего дня рождения.

– Ты всё ещё его носишь? – удивился Тайрен, глядя на тонкий медный ободок на моём пальце. – Я думал, давно уже выкинула.

– Как можно! Это же дар вашего высочества.

– Да что ты таскаешь эту дешёвку, я тебе золотых колец надарю.

– Ваше высочество, это не просто ваш дар, это самый первый ваш дар. И потому он мне особенно дорог.

Я и сама не знала, что заставляет меня цепляться за эту действительно дешёвенькую вещицу. Может быть, потому, что она, единственная, всё же досталась мне за какую-никакую, а всё-таки заслугу, а не как подарок из милости.

– Ну, как хочешь, – Тайрен пожал плечами. – А сколько тебе тогда исполнилось?

– Двадцать шесть, – убеждение, что спрашивать возраст дамы неприлично, жителей этого мира явно миновало стороной.

– Сколько?!

Тайрен уставился на меня округлившимися глазами, и я вспомнила, что ему самому сегодня исполнилось двадцать четыре.

– Я думал, тебе лет восемнадцать, – он помолчал. – Все женщины твоей страны такие… нестарящиеся?

– Во всяком случае, большая их часть. – Вот сказанул. Старящиеся… Что, здесь те, кому за двадцать, уже считаются старухами?

– О чём вы говорите, ваше высочество? – полюбопытствовала принцесса, вместе с Кольхог обернувшаяся на возглас Тайрена.

– Оказывается, Тальо двадцать шесть лет.

– Вот как? Совсем не дала бы.

– Да, сестра Тальо прекрасно выглядит для своего возраста, – поддакнула Кольхог.

– А сколько лет сестре Кольхог?

– Двадцать, – надменно сообщила она.

– Не может быть, – я сделал круглые глаза. – Старшая сестра очень юна для своего вида.

– Давайте отложим взаимные комплименты для другого раза, – мягко вмешалась Мекси-Цу. – Сегодня мы собрались в честь радостного события. Ваше высочество, почему бы нам не попросить младшую сестру Ю сыграть что-нибудь?

– Ты знаешь, как можно развлечь, – учтиво улыбнулся Тайрен. – Думаю, Ла Ю с удовольствием продемонстрирует своё искусство.

Все присутствующие с готовностью расселись вдоль стен – послушать музыку тут были всегда рады, а наложница принца с коротким именем Ла Ю считалась лучшей музыкантшей из нас. Включая принцессу – несмотря на похвалы свекрови и подаренную арфу, играла Мекси-Цу редко и, видимо, посредственно. Ла Ю вынесли цитру, и некоторое время звон струн был единственным звуком, нарушавшим тишину. Мне здешняя музыка всегда казалась бедной и однообразной, но эта пьеса оказалась мелодичной, я даже заслушалась. Когда она закончилась, раздались аплодисменты, Тайрен похвалил, и после этого засмущавшуюся исполнительницу принялись заваливать комплиментами.

– Хотелось бы мне когда-нибудь порадовать выше высочество чем-нибудь подобным, – сказала я. – Но я и не надеюсь когда-нибудь достичь такого мастерства.

– Для этого надо усердно заниматься, не ленясь, – заметила Кольхог, не глядя на меня.

– Старшая сестра права, – я и не думала спорить.

– Уверен, ты скоро научишься, – успокоил меня Тайрен. – А пока можно насладиться игрой Ю.

– Ваше высочество, – Кольхог чуть наклонилась вперёд, просительно глядя на него, – если вам угодно услышать мнение вашей ничтожной служанки… Сестру Ю следует наградить. Она усердно трудится день и ночь, чтобы порадовать ваше высочество. И я уверена, что ваше внимание было бы ей лучшей наградой.

– И в самом деле, – кивнула Мекси-Цу. – Старание должно быть вознаграждено. Как думаете, ваше высочество?

Я посмотрела на принца. Тот медленно кивнул:

– Может быть, вы и правы.

Той ночью меня не пригласили в Восточный дворец, о чём торжествующая Кольхог не преминула во всеуслышание напомнить на следующее утро. Я пожала плечами, не чувствуя себя особо ущемлённой, и попыталась обратить всё в шутку, сказав, что его высочество в великой милости своей, должно быть, наконец-то решил дать мне возможность выспаться.