Вновь: ошибка координат

Они останавливались, поражаясь пустым длинным улицам и тишине никогда не спящего места под открытым небом. Иногда были крики людей, иногда монстров, но самое страшное — приступ паники. Один раз пришлось успокоить Ингрид, другой — Оскара, почему-то, по его словам, посчитавшего, что Томас и Менард были ими упущены из вида, следовательно, надо вернуться и найти их. Мгновения, но очень сильные, бьющие по восприятию того самого времени. Особенно сильно влияла путанность, ведь они плохо тут ориентировались из-за редкого посещения этих мест. Вроде бы все ясно: позади доносится шум первой и последней войны Монолита — значит, надо идти строго на восток… Но глубина района ломает звук, усталость мешает мыслить, горе отнимает волю… Долг двигает их вперед. Связанные единым долгом перед мертвыми, трое выживших смогли не попасться на глаза ни одной особи, прыгающей по крышам, рыщущей со злобным оскалом. Переждав момент, они вышли из строения, куда не заходили глубоко, и скорее побежали вперед по улице, твердо следуя примеру их друзей столкнуться со смертью в бою, нежели быть застигнутыми врасплох. Да, рискованно, но если им и придется здесь погибнуть, то только на их условиях. Все это неопределенное время они не говорили, научившись понимать жесты и взгляд столь точно, что, когда вокзал показался впереди, никто и слова не сказал в момент вспыхнувшей надежды. Но куда важнее стала их встреча с человеком внутри вокзала, чье состояние также было окроплено влиянием созданий. Поезд уже стоял на платформе, двери открыты, три вагона устремлены в сторону Тиши. У самых крайних, ближних к вокзалу, дверей стояла Люба, и, пожалуй, все трое поддались бы удивлению и остановились до выяснения подробностей ее присутствия, если бы не внезапный рев особей, сигнализирующий о нужде отъезда. Только они сели на ближайшую скамью в поезде, как Люба, используя напульсник, который просто держала в руках, запустила движение транспорта. Первую минуту все молчали и выжидали возможного столкновения с настигнувшими созданиями, но врага не было, путь их следования ожидался без происшествий.

— Нужно сказать им… сказать, что мы добрались… — Настя проронила это для себя, руки уже потянулись к напульснику, как Оскар остановил ее.

— Если звук включен, мы можем выдать их позицию. — Взгляды Насти и Оскара соединились в смиренную скорбь и благодарность жертвам Томаса и Менарда. — Надо уважать их волю.

Настя с трудом кивнула, ненавидя саму нужду принимать новые и новые жертвы среди ее близких, принимать безысходность, принимать боль в распорядок дня. Она посмотрела на Любу со всем возможным отвращением.

— Ты что здесь делаешь?

Люба отдала им большую сумку, вскрыв которую Оскар обнаружил медицинский пакет, еду и воду. Настя сразу же взяла медикаменты, подготовила три стимулятора для инъекционного пистолета, после чего кожным тестером проверила их показания, дабы не усугубить состояние организма, и сразу же ввела себе, потом Оскару и закончила на Ингрид дозу питательных и бодрящих витаминов. Все произошло быстро, Настя работала на автомате. Ингрид же ушла в себя, поддаваясь гнету вины от всего происходящего. Оскар сидел смирно, смотрел на Любу все это время, борясь с подступающей правдой об отце, давая себе легкую надежду на иную участь главнокомандующего. Люба же, вопреки ее неестественному для иного человека одновременно властному и доброму взгляду больших глаз, не спешила, разрешая выжившим освоиться с переменами. Когда Настя закончила, то выпила воды, передала ее Ингрид и приказала пить, причем строго, без колебаний. Оскар и Ингрид чуть приободрились за счет инъекций, а вот Настя совершенно бесстрашно и даже нагло обратилась к Любе:

— Что ты знаешь про Бэккера?

— Мой опыт не позволяет делать выводы раньше прямых ответов на претензию. Твое желание найти его имеет с моей стороны полновесную поддержку. Разделяю веру в людей не меньше приемлемой в доступности точки восприятия. В этом я готова помочь так же, как и с биологическим оружием, ради которого мы все здесь. Но я не совсем понимаю, почему ты спрашиваешь у меня про Бэккера.

— Больше не у кого. — Люба молчала, взгляды их продолжали удивлять равнозначностью сил. — Ты единственная чужая после Бэккера. Ты единственная, о ком сам Бэккер ничего не знал. Ты единственная, кого главнокомандующий выслал нам в помощь.

— Я бы задал вопрос иначе: почему мы должны тебе верить?! — Оскар сидел все время посередине, прямо напротив Любы, Настя была справа от него, Ингрид слева, сторонясь этих разговоров под натиском пережитого.

— Ты не это хочешь знать. — Тонкое сочувствие пропитало этот разговор чем-то тяжелым. — Я здесь, потому что эвакуации недостаточно. Оставшихся созданий будет необходимо устранить с сохранением максимальных единиц среди выживших.

— Что ты имеешь в виду? — Настя возглавила всеобщее непонимание. — Как это «оставшихся»?