Внезапно все может измениться…

Предки работали чуть ли не до ночи. Мама возвращалась в девять, отец еще позже. Антону давали пятьсот рублей в день, чтобы он мог купить себе какую-то еду. Антон с замиранием сердца отправил Насте сообщение и пошел на кухню готовить пиццу. Когда он ее уплетал, из комнаты раздалось: «Треньк!» – звук входящего сообщения. Антон так обрадовался, что оставил недоеденный кусок и помчался в комнату.

На экране высветилось: «привет». Именно с маленькой буквы. Антон писал дальше по стандартной схеме, но разговор не клеился. На вопрос «Что делаешь?» она ответила «Ничего». Антон решил бросить это дело и вышел из контакта.

Сел делать домашнюю работу по алгебре. То, о чем рассказывали на уроке, было вроде понятно. Антон достаточно быстро с ней справился. Но теперь, по сравнению с предыдущим годом, он чувствовал, что задания ему дались несколько тяжелее. Раньше такого никогда не было, он всегда был уверен в своих знаниях и решал примеры чуть ли не быстрее всех в классе. А теперь… нет, дело не в том, что он за лето много чего забыл. Вечером он честно проверил себя и обнаружил, что материал он знает почти на отлично. К этому времени как раз душевное состояние стало лучше. Ситуация с Настей уже не казалась совсем плохой. Но не слишком приятный, едва ощутимый осадок еще оставался.

***

Прошло несколько недель. Настроение Антона менялось волнообразно, по какой-то синусоиде: то вроде нормально себя чувствуешь, ничего не раздражает. Но как только рядом появлялась Настя, все вокруг становилось другим – мрачным, раздражающим и неприятным. Причем именно в тот момент, когда она общалась с другими парнями. Если же она просто сидела себе спокойно, молча что-нибудь делала, то тогда никаких проблем. Но стоило ей обратиться к какому-нибудь парню – внутри Антохи словно происходила какая-то химическая реакция, когда одну жидкость вливаешь в другую, и она медленно так начинает растворяться, клубиться, пока не заполнит собой все пространство сосуда, не сольется воедино со второй жидкостью. Эта первая жидкость заметно замедляла действия Антона: он начинал тупить и подтормаживать, очевидные вещи приходили в голову чуть ли не за минуту, хотя в обычном состоянии он бы с этим справился за секунды.

Антон ничего не мог с этим чувством поделать. Оно проникало в организм независимо от его воли. Сказалось это и на его успеваемости. С почти круглого отличника Антон за месяц перешел на твердые четверки. Пятерки едва мелькали теперь в журнале под его фамилией. Пару раз он даже получил три, на проверочной и контрольной. Учителя были крайне удивлены, потому что вовсе не ожидали от него таких результатов, и даже разрешили переписать работы. На исправлениях Насти не было, поэтому Антон вполне успешно эти тройки закрыл.

В течение месяца Антон пытался как-то поговорить с Настей, узнать у нее, почему она так к нему относится. Но в ответ получал: «Казанцев, тебе что, поговорить не с кем?». Это она ответила уже на третий раз, первые два она его все так же проигнорила.

Другие ребята, в основном, по-прежнему нормально общались с Антоном, их отношение к нему не менялось. И все же некоторые стали заметно реже приглашать его на различные тусовки, прогулки и так далее. Внутренние переживания Антона не могли не повлиять на его характер, хотя он изо всех сил старался казаться таким же оптимистичным, как и был раньше. Он стал как будто более раздражительным, на его лице можно было реже заметить веселое выражение. Иногда на переменах он просто уединялся в каком-нибудь малолюдном коридоре и смотрел в окно. Но через несколько минут настойчиво убеждал себя, что все в порядке, и входил в класс как ни в чем не бывало.

Но один раз Настя все-таки обратилась к Антону. Это было на контрольной по физике. Антон сидел как обычно в волнении. Через несколько минут становилось чуть легче, потом опять накатывало. И тут…

– Антон, можешь помочь с третьим заданием? – послышался шепот с соседнего места.

Антон едва заметно дернулся от волнения. Этого он не ожидал никак. Напряжение вдруг усилилось, но оно уже было несколько иного характера. К тревоге подмешалась невероятная радость. Она сама что-то ему сказала!!! Первый раз за этот год!

– Давай, сейчас, – стараясь говорить спокойно, шепнул Антон.

– Так, третья парта, разговорчики! – ястребиным взглядом посмотрела на них Татьяна Николаевна.

Антон почувствовал легкость. Будто всякая гравитация потеряла свою силу и он вдруг стал невесомым и взмыл далеко в небо. Тут же возвратились ум, сообразительность, рациональность и прочие качества, которые были до этого зажаты под натиском невероятного волнения. Он всего за десять минут обдумал самую сложную задачу в контрольной, набросал ее на черновике и передал Насте.

– Спасибо тебе большое. С меня шоколадка. – улыбнулась ему Настя.