Внедрение в ЧК

Товарищ Сидоров, посоветуйте — где в городе можно недорого и вкусно поесть? — Александр тоже видно проголодался, задав животрепещущий вопрос.

— Я бы вам посоветовал столовую напротив здания бывшей гостиницы Штейерта в центре Рязани на пересечении Астраханской и Почтовой улиц, в гостинице кстати находится наша ЧК, вас там покормят бесплатно как и всех сотрудников советской власти, извините, товарищи, но меня ждет работа — чекист кивнул на подводы, привезшие новый груз и убежал. Неожиданно я вспомнил историю — при предприятиях и учреждениях советской власти действительно стали открываться столовые с минимальными ценами на обед. К концу этого года только в Москве было открыто почти две тысячи столовых, где кормили в основном безработных и их детей.

— Ладно, братишка, предлагаю перекусить а потом кремль осмотреть, давай винтарь, я понесу, отдохни немного. — я забрал винторез и мы с братом двинули в город. Теплая солнечная погода так и располагала к прогулке. Однако мусор на улицах портил впечатление. Почему-то новая власть не смогла наладить работу дворников. При царской России с раннего утра начиналась уборка улиц и дворов, а после революции изредка виднелись пьяные морды в дворницких передниках, имитирующих трудовую деятельность.

При подходе к столовой нас обогнала колонна человек тридцать, конвоируемых сотрудниками рязанского батальона ЧК. Чекисты подгоняли прикладами винтовок бывших офицеров и, скорее всего дворян, среди которых были два попа. Трое беспризорников, чумазых и замотанных в старые непонятного происхождения тряпки, стали кидать в задержанных камни, выкрикивая обидные словечки, смоля цигарками и постоянно сплевывая сквозь зубы.

— Пошли вон, рванина! — я шуганул пацанов, с сочувствием проводив взглядом бедолаг, попавшим в жернова ЧК. Работа чекистов в эти годы сводилась к физическому уничтожению бывших правящих классов. Я знал, что совсем недалеко, в бывшем Казанском женском монастыре сейчас находился контрационный лагерь, в котором содержались и привлекались к различным работам так называемые заложники. Собранные со всей губернии «бывшие» были объявлены заложниками и время от времени расстреливались рязанскими чекистами в ответ на убийства и нападения на представителей советской власти.

— Андрюха, мы есть-то идем? У меня скоро живот к позвоночнику прирастет! — мой братец с нежностью погладил рукав своей кожанки — он еще как ребенок был без ума от обновки и едва сдерживал свои эмоции, другая его рука была на кобуре маузера.

— Идем конечно!

Помещение столовой было прокуренным, столы без скатертей, крошки сметались на пол, а грязные рассохшиеся полы видно только подметались, не мылись, наверное, с революции. Перед нами за сущие копейки взяла обед женщина рваной кофте, получив свои порции, мы сели за свободный столик, с голодухи набросившись на жалкий обед. Суп состоял из воды, заболтанной ржавыми отрубями с запахом селедки, на второе была опять селедка с гарниром из пшенной каши и жидкий чай с одним кусочком сахара. Черный хлеб — наполовину с мякиной.

— Да уж, поели! — Саша тоскливо посмотрел окно, за которым провели очередную партию задержанных «бывших». — Нужно было у мешочников едой запастись. Деньги же у нас есть!

— Согласен, брат! На обратном пути затаримся.

— Что сделаем? — удивленно спросил Сашка. — Последнее время у тебя, Андрей, постоянно какие-то непонятные словечки выскакивают.

— Закупимся провизией, говорю. Пойдем, немного погуляем по городу, говорят прогулка после обеда полезна.

— Эт точно, заодно и аппетит нагуляем. Хотя и без прогулки все еще голодный как собака.

Выйдя на улицу, я позволил брату нести винтовку, мысленно вставив себе втык — что помешало оставить тяжелый ствол охране хлебного эшелона.

Кремль, древнейшая часть города Рязани, расположен на высоком обрывистом холме, окружённом реками Трубежом и Лыбедью, а также сухим рвом. Уже в восемнадцатом году решением губернского отдела народного образования все государственные и частные городские музеи, личные коллекции и епархиальное древлехранилище были объединены в единый губернский историко-художественный музей.

— Если тебе, Саша, интересно, я могу немного рассказать о истории этого памятника культуры! — мы с братом перешли мост и оказались у колокольни.

— Просвети, грамотей!