Влюблен по собственному желанию

Напоминалка Невилла нагревалась постоянно, и Лонгботтому пришлось от нее избавиться на время, потому что держать в голове столько информации было невозможно, и он как-то признался друзьям, что лучше завалит экзамены, чем рехнется, вспоминая, что еще не доучил. После двенадцатой просьбы, Гермиона отказалась составлять гриффиндорцам планы занятий, и всех, кто норовил подлизаться, посылала к черту. Сначала прием работал: мало, кто ожидал от девушки столь несвойственной ей реакции, но потом и это перестало казаться необычным. Рон мог поклясться, что до этого момента самым худшим его воспоминанием были экзамены на пятом курсе, но теперь соглашался забрать свои слова обратно в любое время. Гарри был с ним абсолютно солидарен, особенно после того, как, вернувшись в гостиную Гриффиндора, оказался левитирующим против собственной воли, потому что Терри Гудсборроу решил повторить теорию применения заклятья левитации к человеческому существу, исходя из расчетов минимизации затрат магической энергии по отношению к массе тела жертвы. Вместо этого он произнес ошибочную формулу и истратил остатки сил и времени на то, чтобы опустить ругающегося на чем свет стоит Поттера обратно. В силу примененного Симусом одновременно с Гудсборроу заклинания постоянства, Терри потерял контроль над подопытным, и пришлось будить Гермиону которая спала, накрыв голову трехфутовым свитком о магических инновациях в сфере транспортировки объемных грузов, не поддающихся уменьшению.

Жизнь казалась адом, и ночью Гарри вскакивал с криком, но не потому, что ему снился Вольдеморт, а из-за банального кошмара, что он завалил ЗОТИ и дементор, почему-то принимавший у него экзамен, приговорил его к пожизненному заключению в Азкабане. А наутро он чувствовал себя кроликом, которого на протяжении нескольких часов превращали в чайник: пустота в голове была такой же. И когда после Истории Магии на него в прямом смысле слова наткнулся Снейп, юноша даже не удивился.

Гарри расхаживал по коридору, бессмысленно глядя в пространство, в то время как Гермиона надиктовывала Рону список пособий, и шевелил губами, повторяя восемнадцать правил успешной аппарации. Уизли же, зажав в зубах тетрадь и прижав свиток к стене, пытался записывать за Грейнджер, одновременно левитируя чернильницу, пока не послышался привычно раздраженный голос профессора зельеделия:

- Поттер! Вы решили побить все рекорды и лишиться рассудка от перенапряжения прежде, чем это сделает Лонгботтом?!

- В зоне аппарации не должны присутствовать человеческие существа, не вовлеченные в процесс аппарации, ввиду разрушительного воздействия пограничной зо… что?!

Гарри дернулся, и его взгляд постепенно прояснился. Прежде, чем юноша сумел сформулировать ответ, чернильница Рона с гулким стуком упала на каменный пол, выплескивая чернила, а сам Уизли съежился под неприязненным взглядом Снейпа.

- Я поинтересовался, не пытались ли Вы сделать передышку, Поттер?! - поинтересовался зельевар, остановившись напротив Гарри и игнорируя остальных гриффиндорцев.

- Се… Проф… Я… - мысли юноши и без того были в состоянии хаоса, и он несколько секунд соображал, как именно обратиться к Снейпу, а в голове тем временем вертелось проклятое четырнадцатое правило, и Гарри сдался: - Простите, сэр! - Обреченно ляпнул он, помня только одно: на протяжении нескольких лет именно этот ответ ему приходилось повторять чаще всего, и на этот раз, что бы ни случилось, он тоже должен сгодиться.

Снейп приподнял бровь, и Гермиона, наблюдавшая за разворачивающейся сценой, могла поклясться, что подобного недоумения на лице Снейпа еще не видел никто из учеников. К счастью, профессор вовремя опомнился, и, вновь нахмурившись, проговорил:

- Поттер, немедленно следуйте за мной!

- Да сэр…

Гарри сделал несколько шагов, пока не услышал раздосадованное напоминание:

- Сумка, Поттер! Надеюсь, как-нибудь Вы не забудете свою голову вместе с вещами?

Юноша вернулся, беспрекословно поднял сумку и направился вслед за Снейпом. Они шли в молчании, пока не скрылись за поворотом, и там Гарри оказался прижат к стене разъяренным профессором:

- Ты рехнулся! - прошипел Снейп. - Объясни мне, ради Мерлина, какого черта тебе не жалко своих мозгов?! Когда ты последний раз смотрел на себя в зеркало?

- Сегодня… - ошалело произнес Гарри. Он не стал сообщать, что ему самому увиденное не очень понравилось: взъерошенный, осунувшийся, с нездоровым блеском в глазах, он больше походил на средневекового фанатика, чем на ученика Хогвартса. Впрочем, нет. Помимо фанатика в нем с легкостью можно было опознать студента перед экзаменами.

- Когда ты в последний раз нормально отдыхал? Вчера? Неделю назад?!

Гарри продолжал недоумевающе смотреть на Снейпа, пока тот ощутимо не встряхнул юношу. Это помогло: за считанные секунды все встало на свои места, и Гарри уткнулся в плечо Северуса, чувствуя, что мысли об учебе, с таким трудом вбитые в голову, дружно ее покидают:

- Как ты пережил эти проклятые экзамены?! Мне кажется, я свихнусь!