Она обернулась и увидела существо в воде. Сперва оно напомнило сплетение водорослей разных оттенков коричневого. От темного шоколадного до золотистого. Но приглядевшись, Кларина различила волосы, похожие на мокрые ленточки, и одежду из длинных лоснящихся листьев. Они оплетали видимую часть тела водяницы, не давая никакого простора для воображения. Даже ее лицо было закрыто. Видны оставались только глаза, яркие, как головешки в костре, золотисто-коричневые, с искрами магии. Кожа вокруг была неравномерно покрыта мелкими блестящими чешуйками, словно веснушками.
Водяница не задерживалась на месте ни на секунду. Она все время плыла, кружила вокруг лодки, заставляя следить за собой, вертеться и терять равновесие.
Люренц принял до противного чопорный вид. Картинным жестом он достал из-за пазухи свиток с ордером, развернул его и сразу начал читать, позабыв про приветствие, которое в таких случаях всегда было очень важно:
– Сим уведомляю вас в необходимости оказать содействие правосудию и помочь всеми возможными способами в раскрытии преступления.
Он подловил момент и тряхнул бумажкой прямо перед лицом болотницы. Та сбилась с темпа, фыркнула и хлебнула воды. Вода вытекла через тонкие, волнистые и полупрозрачные лепестки жабр, которые Клара смогла рассмотреть благодаря неподвижности болотной русалки.
Та сморщилась и злобно выплюнула:
– Подотрись ты своей чертовой бумажкой!
Говорила она также полушепотом с необычными вибрирующими тонами. Видимо, ее речевой аппарат больше подходил для общения под водой, чем на воздухе.
– У нас договор, – заунывно, словно голодный кот, протянул констебль.
– Знаю, – прошипела русалка. – Чего ты хочешь?
– Мы ищем свидетелей преступления. Вчера в топях был убит наш мэр, господин Аржант Зельвейер.
Землистая кожа болотницы с коричневым отливом чуть побледнела.
– Узнаю, видел ли кто-то что-нибудь, – сказала она чуть погодя и нырнула в омут не попрощавшись.
Мелькнул ее волнистый хвостовой плавник, и она была такова. Клара хмыкнула. Она еще никогда не видела болотных русалок так близко и смотрела во все глаза.
– Ты забыл поздороваться. Но, думаю, сильно бы ее это не задобрило, – задумчиво произнесла она. – Будем ждать. Возможно, долго.
– Забыл, – отмахнулся констебль. – Но долго ждать не придется. Они нас долго терпеть не могут. Просто на дух не переносят. Поэтому ответ будет скорее, чем ты думаешь. Но и не факт, что он нам понравится.
Клара покосилась на сумку, где ждали папки с делами. Делать было нечего, пришлось их достать и все-таки заняться. Потому что, кроме бумажной работы, она больше всего не любила впустую тратить время.
– Что-нибудь интересное? – поинтересовался Люренц, которому тоже стало скучно.
– Да так. Ерунда всякая. Вот, например, старушка с улицы Камышовой жалуется, что слизняки испортили ее дом.
– Камышовой? Ммм. Высоко забрались эти слизняки, раз смогли оставить следы на ее стенах. Эта улица – соседняя с домом почившего господина Зельвейера. А он, сама понимаешь, в трущобах у кромки воды жить бы не стал.
Не сговариваясь, Клара и Кинс уставились друг на друга.
– Думаешь, слизни связаны с его смертью? – стала вслух размышлять Риц.
Он пожал плечами и расслабленно откинулся назад.
– Ну, проверить не помешает. Это же Мюст. Здесь какой только мути ни всплывает.
– Тогда давай отсюда сразу к этой, – Кларина зарылась в папку в поисках имени старушки, – Озалии Нориц?
Напарник кивнул и вгляделся в воду слева по борту. Там началось какое-то бурление. Скоро на поверхности показались огромные пузыри, а затем из глубин вынырнули две болотницы. Первая – та, что уже разговаривала с ними. Вторая – более миниатюрная, завернутая в листья горчичных тонов. Она смотрела испуганно, не мигала, и Клара смогла в деталях рассмотреть ее по-русалочьи округлые, зелено-желтые сияющие глаза.
– Мир вашему дому! – с новой собеседницей Люренц поздоровался традиционно и немного поклонился, надеясь все-таки исправиться и задобрить ее.
В ответ русалки зашипели, как змеи.
– Спрашивай, что хотел, и проваливай обратно в свой городишко, двуногий, – зло бросила старшая водяница. – Оставь лицемерие и не трать наше время.
– Хорошо, – сглотнул Кинс, и Клара заметила, что тоже сглотнула не менее напряженно. – Вы видели смерть магика накануне рано утром к северу отсюда?
Светло-коричневая русалка покачала головой. Смотрела она также напряженно и неотрывно, чем знатно сбивала с толку.
– Вы там были?
– Была.
– Что вы видели?
– Он упал. И умер сам.
Люренц вздохнул. А Клара еле удержалась, чтобы не хмыкнуть. Сначала не видела смерть магика, а потом упал и умер сам?
– Что он там делал?
– Колдовал. Заклинал. То же, что и всегда.
– Он был один?
Русалка медленно кивнула, будто еще раздумывала, что ответить.
Клара переводила взгляд с одного собеседника на другого. Ловила каждое слово, и ей категорически не нравилось то, что она слышала.
– Что значит, заклинал? – спросила она, и русалки синхронно посмотрели на нее не мигая.
Ровно одну минуту они сверлили ее странными взглядами, а потом вернули внимание Люренцу.
– Расскажите, что вы видели, – попросил он.