Влюбиться on-line (сборник)

С уходом отца денег стало не хватать катастрофически. Жанна работала все время, но платили ей немного. А потом — эти вечные переходы с одного места работы на другое никак не способствовали росту зарплаты. Отец материально почти не помогал. Теперь у него появилось несколько новых статей расходов: аренда комнаты, помощь Оксане плюс свои собственные нужды. Пару раз в месяц он привозил Инессе и Жанне сумки с продуктами. Но такого участия им не хватало. Никаких денег ни Инесса, ни дочь у него не просили. Понимали, что нет. И выглядел отец теперь каким-то озабоченным, усталым. Никакого былого блеска не осталось. Как он живет в новых условиях, Жанна толком не знала. Инесса тем более. Он выбирал моменты, когда только дочь была дома. Тогда заходил с продуктами.

— Пап! Ну ты как?

— Нормально! Работаю. Живу.

— А с этой… ну, с Оксаной? Как у вас?

И тут отец начинал рассказывать, какая она замечательная, какая умная… И что Оксана сказала, и что сделала. И какой свитер она ему подарила, и на какую новую стрижку он благодаря ей решился…

Отец в такие моменты и вправду выглядел неплохо. Когда он говорил об Оксане, то будто бы молодел даже. Слова лились из него как из рога изобилия… И глаза начинали лучиться. Но истинного счастья в них не было.

— Пап! А тебя устраивает твоя жизнь?

На этом вопросе отец, как правило, сникал. Но поскольку Жанна была настойчива и повторяла свой вопрос неоднократно, то однажды он ответил честно:

— Понимаешь, дочка, как бы я ни ответил, я причиню тебе боль. Скажу, что счастлив, — ты огорчишься, наверное, из-за того, что я счастлив не с мамой, а с другой женщиной. Если скажу, что меня не устраивает такая жизнь, то опять ты расстроишься и сочтешь меня неумным. Ради чего стоило ломать копья, если все зря?! Так или нет?!

— Пожалуй, что так, — согласилась дочь и, немного помолчав, переосмысливая услышанное, продолжила: — Пап! Ну а если совсем честно, без условностей, без оговорок… Скажи, ты рад такому повороту своей судьбы? И не думай, что сделаешь мне больно. Скажи как есть.

Разговор происходил в дверях. Отец заглянул буквально на минутку, просто занес продукты, куртку свою осеннюю забрал… Стоял в дверях и мучительно подыскивал слова. Создавалось впечатление, что он сам себе хочет ответить… Что он не дочери своей сейчас душу открывает, а самому себе признается в чем-то поистине важном.

— Если честно: я ни о чем не жалею. Считаю, что поступил правильно. Понимаешь, случилось что-то необыкновенное: не флирт, не роман… Любовь. Да, немного странная… Я до сих пор не знаю сам, взаимная ли…

— Как это? — удивилась дочь.

Разговор, похоже, затягивался, а они стояли на пороге и говорили о таком важном, что прервать его перемещением казалось невозможным.

— Я никогда не спрашивал, любит ли она меня. Сама она никогда не признавалась. Но, знаешь, Оксана ко мне так относится, что я ни о чем большем и не мечтаю!

— Что, лучше, чем мама?

— Мама? Нет… Не знаю… Не сравнивал. Надо же, никогда не задумывался… Мама прекрасно ко мне относится. Относилась… — поправился он, — но дело, видимо, в том, что мне нужна отдача именно от Оксаны. Поэтому я и ценю ее отношение. И сам готов все сделать для нее. Даже не ожидал от себя подобных порывов.

— Пап! А почему вы не живете вместе? Никак я не пойму этого!

— Да не хочет она! Говорит, что все ее устраивает. Замуж ей выходить почему-то неинтересно. А жить под одной крышей с мужчиной означает признать в нем мужа. И так по кругу.

— А почему она замуж за тебя не хочет? — Жанне стало даже как-то обидно за отца. — Ты спрашивал?

— Спрашивать-то спрашивал. Только ответа не получил. «Не хочу, и все!» Я думаю, не любит она меня, потому и не хочет.

— Пап! Ну как же ты живешь с осознанием того, что тебя не любят?! Это же ужасно!

— А что мне делать? Я-то люблю! Куда я свою любовь дену? Отдаю ей себя всего…

— А нужно ли ей это? — с сомнением спросила Жанна.

— Ну, раз до сих пор не бросает меня, значит нужен! Это-то и греет.

— А вдруг… вдруг у нее еще кто-то есть? Ты извини, конечно, что я так наотмашь! Ну просто непонятно как-то…

Отец как-то жалко, затравленно посмотрел на дочь. Потом перевел взгляд мимо нее, куда-то в глубь квартиры.

— Я думал об этом. И знаешь, что надумал? — Он горько усмехнулся. — Я ведь сам по такому принципу всю жизнь жил. Ты уже взрослая. Все понимаешь… Да и видела, наверное, что хоть я к матери очень уважительно относился, а себе ни в чем не отказывал. Я имею в виду женщин… Может, наказание мне теперь такое: сомневаться, ревновать… А потом: она же мне ничего не обещала — ни верности, ни замужества. Так что это полностью мой выбор. И я, повторяю, не жалею о нем.