Вляп

Так верить, что будет со мной как с тем зайцем, которому слоновье хозяйство по ошибке пришили: «Всё хорошо, но на поворотах заносит».

Верить в торжество средневековой медицины, она же народная, сакральная, природная? Для которой обе палочки — что кишечная, что туберкулёзная — гнев божий и наказание за греховность помыслов?

Или не верить и ждать нормальной медицины. Пирогова со Склифосовским. Обещались скоро быть — лет через восемьсот.

«Ох, господи, не доживу».

Кому эта фраза — рефрен из анекдота, а кому — суть собственного реала.

Тут пришёл кузнец. Делать мне операцию. Косметическую.

Ну кто же, кроме кузнеца, может тут, на «Святой Руси», морду подправить?

Мне подправлять не надо. У меня всё просто: хозяин серьги подарил — надо уши проколоть. Потому что не носить господский подарок… Лучше сразу в петлю.

Кузнец достал шило, продезинфицировал. В огне свечки. Приложил к уху брусок деревянный, с другой стороны ткнул раскалённым шилом.

Впечатлений… Потом — второе. Аналогично. В смысле бруска, шила и впечатлений.

Дамы ругались меж собой: дырки не там, размер не тот. А кузнец меня узнал. Сначала ошейник вспомнил, который мне надевал, а потом и меня.

— А, холопчик коротицкий. Ну как, вложил тебе Саввушка ума-разума?

Успокаивать стал:

— Не боись, пару деньков поболит и перестанет. Главное, серьги носи не снимай. Не то зарастёт дырка — снова колоть придётся. Я-то думал: здесь княжна персиянская, наложница Хотенеева, девка глупая. Плакать будет, ломаться. А тут холопчик молоденький. Терпи, паря, не велико дело — в ухе дырка.

Фатима услышала, замерла, как охотничья собака перед белкой.

И к кузнецу:

— Боярыня велела к ней идти. Да не потом, а сразу. Сама и отведу…

Мужика потащила чуть не за шиворот.

Вернулась через полчаса, довольная. Юлька к ней:

— Что? Чего?

А эта… бодигарднер… характерно так — пальцем по шее.

— За что?! Почему?!

— Узнал. Княжну нашу персиянскую.

Вот так. Был человек. Вроде неплохой. Мне никакого особого вреда не делал. Жил себе, работу свою работал, приказы господские исполнял. Поди, и семья есть. Вдова осталась, сироты. И — нет человека. Просто как результат моего существования. И это — люди? Одним из которых я стать хочу? Слиться, ассимилироваться… делать как они, думать как они… Быть одним из них?

С другой стороны — новость приятная. Раз Степанида кузнецом толковым пожертвовала, значит, план её ещё в силе, значит, я Хотенея увижу, буду с ним рядом. А уж как его к себе любовь вернуть-усилить…

Думай-думай. Может, только один шанс и будет. И не по твоему хотению, а по Хотенееву.

Нет, ну надо же как-то менять ситуацию! Иначе плохо будет. Надо что-то делать. Что-то такое, от чего Хотеней снова ко мне вернётся. Что-то такое… чтобы его… соблазнить.

Никогда не соблазнял мужиков. И они меня.

Я по ориентации — лесбиян. В смысле — люблю женщин. И они меня — бывало. В смысле: соблазняли.

Попробуем по аналогии. Ну-ка, специалист по оптимизации сложных систем, вспоминай: как тебя «оптимизировали»?

Мда… Интересные картинки вспоминаются. Приятные. А вот общей закономерности… Ан есть. И не одна.

Во-первых: 0.7.

Отношение ширины талии к ширине бёдер. Оптимум для привлечения мужского внимания в любом сообществе.

Тут просто инстинктивное представление о красоте. Происходящее от наследственного ощущения целесообразности. В смысле: такая и выносит, и выродит. Базовый инстинкт продолжения рода.

Конечно, есть в некоторых человеческих коллективах кое-какие… «аберрации».

И вообще: 80 % мужчин любит полных женщин, 16 % — очень полных, и только 4 % — безобразно полных женщин.

Но с учётом Хотенеевой ориентации… Как-то я никогда интересовался геометрическими предпочтениями в этой… группе риска.

Тогда берём другой уровень — поведенческий.

Снова туман. Кроме анекдотов с подчёркнутой манерностью и капризностью — ничего. И опять… абсолютно не определяется допустимый уровень манерности в конкретном обществе «Святой Руси». Да ещё с учётом разницы в нашем социальном положении.

Он — господин, я — его холоп-наложник. Какой уровень капризности допустим для «комнатной собачки»?

Советы моих подружек… Там несколько другая ситуация. И вообще: наложница может манерничать только после того, как её отымели, а не до. Причём — не один раз. Попрошайничать, оценивать, высказываться после первого… случая — моветон.

В чём и состоит существенное отличие от поведения моих современниц.

Здесь сначала надо установить плотные межличностные отношения. А уж потом разговаривать. А встретиться с господином можно только в койке. Сиди-жди пока отведут. Потом, если повезёт, сумей проявить себя. Как-то заинтересовать, создать позитивный имидж.