Вляп

Но… это должен быть приказ моего повелителя мне. А не кому-то ещё. А «мой» приказ не будет содержать прямой команды «сдохни».

Если сыграется так, как Степанида говорила, меня просто повезут как груз куда-то. Что там и как — надо ещё посмотреть.

А вот третий пункт мне очень нравится. Спасибо, Айзек, я буду старательно его исполнять. И пошли они все со своими темницами и дрючками, палачами и проповедниками, спасом-на-плети и священным долгом.

Я не осрамлю тебя, мой учитель Саввушка! Я исполню волю господскую!

Просто не смогу нарушить — ты это в меня очень хорошо вбил. До рефлекторных мышечных судорог от одной мысли.

Только у меня на каждый ваш дрючок или плеть с иконой — найдётся своя мозга с винтом.

Я этими мозгами с винтиками — думать умею!

Лишь бы персональные молотилка со свалкой не подвели.

Дальше пошло веселее. Потом день свадьбы.

Ни в церковь, ни к приезду молодых на Хотенеево подворье, ни к началу свадебного пира нас не позвали. Но Юлька уметнулась туда ещё с самого утра. «Скорая помощь» с функциями «грибного человека». К вечеру, в третьей уже толпе челяди, и мы с Фатимой протопали.

Какие-то подсобные помещения, толпа народу, проблемы с переодеванием, ожидание, позвали…

Здоровенная зала, столы буквой П, в центре пустое пространство, только слуги пробегают да поддатые гости иногда к знакомцам подходят. Вместо перекладины буквы, на небольшом возвышении, главный стол. Там и мой… Хотеней. С молодой женой, Гордей со Степанидой, ещё какие-то. А народу — сотен шесть. Любят у нас на Руси гульнуть.

Шум как-то стихать начал, мой-то… внимание, наконец, обратил, все на нас с Фатимой оборачиваются.

Пора. Работаем.

Семенящей походкой выхожу в центр зала и опускаюсь на колени. Сверху на мне паранджа. Пенёк в мешке. Бубен начинает потихоньку рокотать. И я встаю-поднимаюсь-разворачиваюсь.

Видели национальный калмыцкий танец в исполнении ансамбля «Танцы народов мира» имени Александрова? Там такой очень интересный сворот-разворот спиральный на одном месте…

Из пенька замшелого в беркута парящего.

Развернулся-поднялся. Ножкой такты отстучал, паранджу — долой. Сперва только спереди. Переднюю часть на спину закинул. Конскому хвосту место сзади, а не перед глазами висеть, мир загораживать. Из полусогнутого, из поклона — широкий мах обеими руками себе за спину. С намёком на прогиб «тонкого девичьего стана в порыве страсти».

Что, ждали личико увидать? А у меня никаб. На глазки мои чёрные полюбуйтесь. Вам и того пока довольно.

И пошло-поехало. Кто спиной сидел, поворачиваться начали. Кто с другой стороны столов — с места вставать. А как я накидку скинул да по-цыгански прошёлся… Типа: «холодец заказывали?».

Чем?! — А красный лифчик? Золотишком увешанный… Влево-вправо покачать. Пульками остроконечными. Ух как торчит-играет!

Плевать, что внутри одни тряпки да ивовые корзинки — зато как со стороны смотрится! Как полный. А уж подмышки мои безволосые увидели… начали бубну подхлопывать. А когда я двух мужиков из толпы выцепил да одному конец пояса дал…

Раскрутился, юбки разматывая, до другого. И ему — другой конец. Они дёргают, я туда-сюда перекручиваюсь, с меня на каждом проходе очередная юбка слетает. И не кончаются. А они все рты пораззявили. Будто новое чего увидеть собираются.

Увидели. Шортики дутые, штанинки муслиновые.

Ляжки мои тощие нравятся? — Смотрите-любуйтесь. За «посмотреть» — денег не берём. Под муслином только и видно, что есть что-то. Беленькое, стройненькое, туда-сюда порхающее. А тощие или нет — на усмотрение воображения. Ваших, самцы киевские, фантазий и предпочтений.

И звон колокольцев, которые у меня во всех местах прицеплены-подвешены. И — пошёл «танец живота». С притопом, с поворотом. С демонстрацией «нежно дрожащего пупка». Не девичьего, правда, ну извините, что имеем — тем и дрожим.

Народ уже ревёт в голос, «порвал зал» — называется. Некоторые, самые дозревшие, на танцплощадку лезут. Ручки растопыривают. Рвутся присоединиться.

«Я пригласить хочу на танец
Вас и только вас».

Спасибо, не надо. Меня уже пригласили. Не на вальс — на танго. Последнее па — роняние трупика в болото.

Чёрт, как вспомнил — чуть с такта не сбился. Пришлось от «приглашантов» к главному столу на возвышение утанцовывать.

Перед молодыми плясанул, одну руку в бок, другую за голову, на лицо — улыбочку и бёдрами работаю. А зал мою задницу, тряпками обмотанную, видит и ест. Кушает. Глазами.

А я тут, перед главным столом, наяриваю, пошёл поворот влево, на одной ноге, вторая носком в пол бьёт. Побрякушки все — побрякивают, колокольцы все — колоколят.

Один мусульманский улем говорил: «и пусть жены ваши не стучат в пол ногами, дабы не хвастались они украшениями». Раньше как-то связи не улавливал, а теперь дошло — как раз мой случай. Подколенного браслета почти не видно, а звон его хорошо слыхать. Я же ножкой в пол стучу.

Так, полюбовались на мой животик в профиль? Подрожали животиком. На попку в шортиках, линия которой двумя мастерицам сформирована на основании долгих дискуссий? Подрожали попкой.