Влечение

Временами Майкла охватывал испуг. Треснула ветка, плеснула рыба в озере, крикнула ночная птица. И вот все внимание Майкла обращается вслух. Что за зверь затаился среди деревьев? Что испугало ночную птицу? Нет, дикая природа не место для современного человека, человека изнеженного и бесхребетного. Иногда Майклу хотелось убраться в машину, закрыться изнутри, включить музыку и отстраниться от пугающего окружающего мира, но упрямство, свойственное как человеческой расе в целом, так и отдельным ее представителям, заставляло Майкла продолжать сидеть на месте несмотря на возможную опасность и страхи.

Прохладный ветер пробежался по склону холма и взъерошил волосы на голове Майкла. Майкл застегнул куртку и лег на спину. Даже сквозь одежду Майкл ощущал спиной холод земли. Будто и не было дневного солнца, не было его летних лучей, кормящих землю светом и теплом. Была лишь ночь и холод. Холод падал с высоты, капал со звезд, кусками отваливался от луны, давил, заставлял дышать прохладой и свежестью.

Рядом зашуршала трава – и Майкл получил новый укол страха. Но страх быстро сменился спокойствием, когда шуршание сменилось продолжительной тишиной. Несмотря на короткие приступы страха и холод, время от времени дергавший за открытые участки тела, Майклу удавалось не падать духом, наоборот, он даже испытывал некоторое удовлетворение от своего пребывания в ночном Йеллоустоне. Возможно, на него так действовала тишина, большей частью царившая в парке, а может, и осознание того, что пока он здесь, можно не думать о девушках и треснутых отношениях, работе и необходимости зарабатывать деньги. Здесь, посреди огромной дикой территории, можно было вообще ни о чем не думать, просто лежать, наблюдать за звездами, ощущать телом дыхание ветра, слышать шепот ночи. Майкл чувствовал себя так, будто оказался в ином мире, мире без привычной спешки, наполненного величественным спокойствием и умиротворением.

Майкл улыбнулся, ощущая прилив беспричинной радости. Ему захотелось рассмеяться, громко и весело, но он не сделал этого, не желая тревожить смехом сон окружающего мира.

– Пожалуй, мне надо чаще приезжать в Йеллоустон, – подумал Майкл. – Никогда не думал, что мне здесь так понравится. Буду сюда приезжать раз или два в месяц. Расслабиться.

Треск ветки, но значительно ближе, чем в прошлый раз, привлек внимание Майкла. Майкл приподнялся на локтях и уставился в темноту. Секунду-другую было тихо, затем новый треск всколыхнул тишину. Страх и любопытство устроили невидимую борьбу за обладание сознанием Майкла. С одной стороны, Майклу хотелось вскочить на ноги и броситься к машине, с другой – ему было любопытно, какое животное мучается бессонницей. Спустя мгновение из темноты проступили очертания тела, затем еще одного и еще.

Холодок коснулся спины, но тут же пропал, едва Майкл узнал в животных оленей. Их было пятеро. Животные оставили деревья позади, вышли на равнину, протянувшуюся от леса к озеру. Они стояли долго, слушали тишину, вертели головами. Их ноздри трепетали парусами на ветру, ловя ночные запахи.

Майкл боялся пошевелиться, не хотел вспугнуть животных. Ветер дул в его сторону, поэтому олени его не учуяли. Наконец, убедившись в отсутствии опасности, животные направились к озеру, где утолили жажду. Минут десять они стояли у озера, крутили головами и прислушивались. Руки и плечи у Майкла затекли, но он продолжал сохранять недвижимое состояние, любуясь прекрасными животными. Но вот раздался крик ночной птицы. Олени всполошились и потрусили к лесу.

Когда животные растворились в темноте, Майкл поднялся на ноги, чтобы размять тело, бросил взгляд на часы и увидел, что время перевалило за полночь. Удивительно, но спать ему не хотелось. Возможно, так действовал на Майкла ночной воздух, а может, осознание того, что он в Йеллоустоне, в царстве дикой природы, гнало сон прочь.

Ветер принес голоса со стороны кемпинга. Как оказалось, не только Майклу не спалось в это позднее время. Майкл отвернулся от кемпинга, запрокинул голову и посмотрел на луну. Нижний край диска оказался сокрыт облаком, но верх, похожий на дольку апельсина, продолжал сиять в ночи. Взглянув на луну, Майкл почему-то вспомнил о Селене. Хотя нет, причина была. Она жила с ним с тех самых пор, когда Майкл узнал о том, что луна – это и есть Селена, а Селена – луна. Конечно же, не буквально. Разве можно считать одним и тем же мертвое небесное тело и живого человека? Благодаря древним грекам связь существовала в самих именах – Луна и Селена.

Вспомнив о Селене, Майкл впустил в сердце частицу грусти.

– И чем этот засранец лучше меня? – Майкл подумал о Нике. – Денег больше? Нет, наглости, – Майкл вспомнил, как Ник использовал его ухаживания за Селеной в своих целях. – Но ничего, мы все ходим под одним небом. Когда-нибудь тайное станет явным и тогда берегись, Ник. Боль, которая поселится в твоем сердце, будет намного сильнее, чем та, что ты испытывал до сих пор.