Влечение

Майкл молчал. А девушка говорила и говорила, распаляясь, наполняясь гневом, как бутылка водой. Но самым странным было то, что Майкл чувствовал, что Найра права. При всех видимых благах цивилизации очевидны и ее недостатки. Но неужели жизнь вне цивилизации – лучший вариант для человека? Разве лучше вернуться в пещеры? Холодные, голодные, наполненные ужасами дикой природы, где выживание становится главной жизненной задачей. Нет, такой вариант слишком радикален для современного человека и слишком опасен.

– Прости, – тихий вздох вырвался из груди Найры. – Не надо было тебе всего этого говорить. Наверное, ты думаешь, что я сумасшедшая.

– Нет, Найра. Я не думаю, что ты сумасшедшая. Не больше, чем я или кто-либо другой. Просто ты девушка, которая живет сердцем, хотя я и не знаю, что это значит.

– Когда-нибудь ты это узнаешь… Просто мне больно смотреть на то, во что вы, жители больших городов, превращаете планету. Вы воюете с природой, вместо того, чтобы сотрудничать с ней. Пытаетесь ее покорить, поставить на колени, только вам это не удастся. Природа – наша мать, и однажды ей надоест такое потребительское отношение со стороны человека и она его уничтожит. Знаешь, Майкл, я горжусь, что я индианка. Мы, индейцы, всегда жили в мире с природой, любили ее, уважали как родную мать. Иначе и быть не могло – природа заботилась о нас, давала кров, пропитание. Мы были частью природы, вы же стремитесь во что бы то ни стало отделиться от нее и даже возвыситься над ней. Я не понимаю вас, бледнолицых. Вам всегда всего мало. Наступит ли когда-нибудь время, когда вы скажите: “Все, хватит. Большего нам не надо”? Боюсь, что нет. Тот, кто живет разумом, ненасытен… У меня два брата – один старше меня, другой – младше, но и тот и другой подпали под губительные чары цивилизации. Мне больно видеть, как они гибнут. Для старшего брата алкоголь стал лучшим другом, а младший, как только построили в резервации казино, стал их завсегдатаем и начал поклоняться самому главному богу цивилизации – деньгам, – Найра опустилась на ягодицы и обхватила колени руками. Глаза девушки заблестели.

Майклу стало жалко Найру. Похоже, некоторым действительно лучше было бы не знать, что такое цивилизация.

– Прости, – сказал Майкл, чувствуя себя так, будто он лично был виновен в том, что произошло с братьями Найры.

Они молчали долго. Солнце успело окрасить небо на западе в кровавые цвета, а ветер – пригнать откуда-то гроздья белых облаков. Найра бороздила взглядом просторы Йеллоустона. Майкл что-то высматривал в глубинах озера.

– Я пойду, – нарушила молчание Найра. – Рада была познакомиться и рада, что тебе понравилось в Йеллоустоне.

Найра поднялась с земли, отряхнула штаны и надела бейсболку.

– И я рад был знакомству. Спасибо за помощь.

Найра улыбнулась. Глаза ожили, грусть слетела, будто листва с дерева.

– Это моя работа, – просто сказала девушка, развернулась и побрела прочь от озера.

Майкл смотрел девушке вослед. Пришедшая в голову мысль заставила его окликнуть ее.

– Найра!

Девушка остановилась, обернулась.

– А что значит твое имя?

– Большие глаза, – улыбка снова тронула губы девушки.

Майкл улыбнулся в ответ. Девушка продолжила движение и вскоре скрылась за зданием информационного центра, расположившегося неподалеку. Майкл окинул взглядом окрестности. Сумерки опустились на озеро, серыми тенями скользнули с пологих склонов гор, хищными животными выползли из-за высоких сосен.

– Пора подумать о ночлеге, – пробормотал Майкл, поднялся на ноги и направился к машине.

* * *

Ночь распростерла над Йеллоустоном черные крылья. Мерцали звезды. Сияла луна. Какой же огромной она была. Равнины, горы, впадины виднелись отчетливо, будто через увеличительное стекло. Желтая, низко висевшая над землей луна казалась чем-то чужим, лишним. От ночного светила веяло угрозой, незримой, неотвратимой. На какой-то миг Майкл почувствовал испуг, обежал взглядом округу и успокоился, заметив невдалеке кемпинг.

Найти место для ночлега Майклу не удалось. Как ему объяснили в одной из местных гостиниц: “В сезон места стоит бронировать заранее”. Эту ночь Майклу предстояло провести в машине, но Майкла это не расстраивало, машина была большая, для одного человека места было более чем достаточно. О неудобствах, связанных с ночевкой в машине, Майкл старался не думать. Спал бы он в машине каждую ночь, вот тогда можно было бы побрюзжать и посетовать на судьбу, а так Майклу даже нравилась перспектива провести ночь не так, как всегда, в мягкой постели, в тепле и уюте. Это было интересно, это было ново, это было в какой-то мере даже экстремально, ведь спать Майкл собирался не во дворе своего дома, а в Национальном парке Йеллоустон, обиталище диких животных.

Майкл сидел на склоне небольшого холма, уперев локти в колени, и слушал тишину ночи. Взгляд его выхватывал из темноты тени, неясные очертания и образы. Посеребренные лунным светом верхушки деревьев острыми копьями кололи черное небо. Поверхность раскинувшегося поблизости озера мерцала, точно алмазная грань на солнце.