Властелин Севера

— Великие боги и богини, древнейшие дисы, освятите брак между этим мужчиной и этой женщиной. Пусть будет он счастливым, и принесет процветание и благоденствие роду ильвингов и роду гаутов. Пусть народится потомство, достойное славы Вульфа, сына Хрейтмара и Сигрун, дочери Сиггейрера.

Вульф вслушивался в эти слова и ему начинало казаться, что дрожащие в свете факелов тени выстраиваются в едва различимые в ночной тьме образы старых женщин, что преодолели грань между миром мертвых и миром живых, чтобы откликнуться на благой зов своих дочерей. А с темного неба ударил яркий золотой луч, осветив всю поляну, будто лучом солнца. Божественная двойня озарила Мидгарт сиянием своих светлых глаз и золотых волос. Вульф напрягся, ощутив силу и мощь светлейшего бога и его сестры.

Асвид тем временем вынула из-за пояса кинжал, рукоятка которого была усыпана драгоценными каменьями, а лезвие сверкало волшебным светом. Она шагнула к быку и резким движением руки перерезала ему горло. Зверь захрипел и опустился на колени, а юная жрица подоспела с жертвенной чашей в руках, чтобы поймать в нее кровь животного, хлеставшую из перерезанных вен. Асвид вытянула руку, и другая ее помощница вложила в сморщенную кисть сосновую ветвь. Асвид обмакнула ветвь в чашу, наполненную бычьей кровью, а затем встряхнула ею, разбрызгивая капли крови на алтарь, на Вульфа и Сигрун, а затем и на всех собравшихся здесь людей.

Жених и невеста, повинуясь знаку, который дала им жрица, подошли к алтарю и взялись за лежавшее на нем кольцо, скрестив протянутые к нему руки.

— О, прекрасная Хольда, услышь мою клятву! Я клянусь любить и чтить Сигрун, дочь князя Сиггейрера, как свою жену, защищать ее и не причинять ей вреда! Клянусь!

Вульф заметил, что его голос немного дрожит, то ли оттого, что горло ослабло после бесконечных воплей одержимого яростью берсеркера, то ли еще от чего-то такого, что делало его ладони влажными, и заставляло сердце биться чаще под пристальным взором поднявшихся из своих могил Дис и добрых детищей Нертус.

Сигрун заговорила, точно птица заклекотала в ночи:

— Священный Ингваз! Я клянусь любить и чтить Вульфа, сына Хрейтмара, как своего мужа, помогать ему и не причинять ему вреда! Клянусь!

— Да будет так! — вскричала Асвид и обрызгала жертвенной кровью жениха и невесту.

Ниспадающий с неба золотой луч, видимый одному лишь Вульфу среди всех собравшихся здесь людей, вспыхнул ярким пламенем и медленно погас, а призрачные тени Дис исчезли одна за другой, растворяясь в ночном мраке. Вульф и Сигрун стояли некоторое время, словно зачарованные произнесенными словами, а затем Вульф отпустил кольцо и обнял свою жену. Под радостные крики толпы они поцеловались, после чего Вульф поднял сжатую в кулак руку и закричал:

— Пир! Пир в честь моей жены Сигрун!!

— Да здравствует Вульф, великий воин и добрый муж моей дочери! — вскричал Сиггейрер, и его дружина отозвалась оглушительным воплем ликования и грохотом потрясаемого оружия.

Толпа расступилась, пропуская Вульфа и Сигрун и их родичей. Несколько человек подхватили тушу быка, чтобы насытить новобрачных его священным мясом, и последовали вместе со всей толпой людей обратно к селению.

* * *

Пир длился до поздней ночи и продолжался даже после того, как Вульф и Сигрун покинули зал. Шесть человек — трое мужчин и три женщины, проводили их к отведенным для новобрачных хоромам. Вульф отворил дверь и пропустил внутрь Сигрун, а сам вошел следом. Шестеро свидетелей столпились у порога, наблюдая за действиями ильвинга.

Вульф подвел жену к широкой устланной белоснежными перинами кровати и повернул лицом к себе. Он протянул руки к ее голове и торжественно снял с мягких волос корону. Сигрун холодно улыбнулась и поцеловала его в губы.

Верные давним традициям, свидетели закрыли дверь, заперев ее с внешней стороны, расселись на полу у порога и продолжили бражничать и веселиться, выкрикивая время от времени похабные шутки и непристойные советы, адресованные Вульфу или Сигрун.

Вульф между тем сел на табурет напротив сидящей на кровати жены и налил в чаши вино, стоявшее вместе с большой тарелкой с фруктами на столике возле кровати. Вино привозили из далеких южных стран и подавали только по особым случаям.