Власть Варяга

Игоря Строева Чертанов знал уже не один год. Прежде они работали в одном отделе, и Строев считался весьма крепким оперативником. Но три года назад его перевели в полицию нравов. И поди тут разбери, что к чему: не то хотели наказать, не то бросили на прорыв. Совсем другой контингент, совершенно иной стиль работы, часто строившийся на обоюдной симпатии. Со многими из своих подопечных у Игоря даже завязались дружеские отношения.

А поначалу матерого опера Строева трудно было представить в каком-то другом обличье. Казалось, что он родился опером. Но за прошедшие годы он так втянулся в свою новую работу, что стал одним из лучших специалистов в своем деле. Чертанов не однажды прибегал к помощи Строева. Благо что попадались общие клиенты. Мальчики любили не только пострелять, но и побаловаться девочками с Тверской. Например, месяц назад расстреляли в борделе одного авторитета в тот самый момент, когда он пытался получить удовольствие, голубком пристроившись к девушке. Позже выяснилось, что среди убийц были и клиенты этой самой проститутки.

Свое дело Строев любил и даже не собирался этого скрывать. Он считал его едва ли не ключевым аспектом во всех криминальных преступлениях. Некоторая доля правды в его словах была, куда ни посмотри, в основе всего лежат взаимоотношения между мужчиной и женщиной, а то, что случается позже, является всего лишь производной.

— Наслышан, наслышан, — широко заулыбался Игорь, показав на свободный стул около стола. — И что же ты думаешь? Маньяк?

Чертанов пожал плечами:

— А хрен его знает… Не исключено! Но если говорить откровенно, не очень-то похоже. Маньяки народ особенный, с изюминкой, им извращения подавай, да чтобы непременно похоть удовлетворить. А тут все просто, отрезал яйца и потопал себе дальше.

— Верно подметил. А последний кто у тебя?

Игорь внимательно разглядывал собеседника. А смотреть он умел — пронзительно, остро, почти немигающим взглядом.

Чертанов вяло улыбнулся.

— Собственно, я к тебе по этому делу и заглянул, кое-что уточнить нужно.

— Ну вот, — разочарованно протянул Игорь, — я думал, что ты ко мне по старой дружбе заскочил, а ты, как выясняется, с делами. Вы в МУРе все такие серьезные, просто так ничего не делаете. Ладно, — он махнул рукой, — вас не переделаешь. Что там еще случилось?

— Последний убитый — Резван Мугаметов, сутенер. Можешь рассказать про него поподробнее? Ты ведь наверняка всех их знаешь.

— Ну, предположим, не всех, — веско произнес Строев, — но многих. Они ведь размножаются, как тараканы. Но Мугаметова знаю, конечно. А ты уверен, что это именно он? Может, просто похожий? У тебя фотография есть?

Чертанов протянул Строеву фотографию Резвана:

— Узнаешь?

На этом фото покойник выглядел почти как живой. Чертанов всякий раз удивлялся подобным превращениям. Хотя секрета здесь особого нет, для того чтобы привести покойника в божеский вид, патологоанатомы закачивают в провалившиеся глазницы глицерин, открывают веки, вводят под кожу какие-то растворы, снимающие отеки… И готово — покойник напоминает себя прежнего.

Едва взяв фотографию, Строев удовлетворенно хмыкнул:

— А как же! Точно он, ты не ошибся. Мугаметов Резван Вахитович. Так сказать, основоположник и один из корифеев сутенерского бизнеса. Сам он из Дагестана, в Москву приехал около десяти лет назад. Сначала промышлял карманными кражами, был в бригаде у Кузи, очень крепко с ним сошелся. Затем повредил руку и воровать уже был не способен.

Чертанов одобрительно кивнул, сказанное много чего проясняло.

— Руку он сломал случайно или ему помогли? — уточнил Михаил.

— У меня есть сведения, что помогли, — после некоторых колебаний сказал Игорь. — Сунули в косяк пальцы и раздробили суставы. Если его в землю еще не зарыли, обрати внимание на то, что правая ладонь у него покалечена, вся в узлах. Пальцы у него сгибались очень плохо. Но он быстро нашел себя в другом ремесле и стал заметным сутенером. Хотя особо больших успехов так и не добился, но работал с очень серьезными клиентами, и его ценили. Однажды мы установили за ним наблюдение, подозревали в торговле наркотиками.

— И что, подтвердилось?

Игорь отрицательно покачал головой:

— Ничего такого не было. А может быть, просто очень искусно скрывался, сукин сын, но наблюдение пришлось снять. Так вот что я хотел тебе сказать, в числе его клиентов числились такие люди, что и произносить страшно! — И несколько задумчиво, сбавив тон, продолжил: — Его кончина для многих из них станет большой потерей, он умел держать язык за зубами.

— И как ты думаешь, кто его устранил? — задал главный вопрос Чертанов, чуть затаив дыхание.

— Сложно сказать, — выдержал Строев паузу. — В этом бизнесе свои законы. Не исключено, что его убрали и конкуренты. Здесь не менее жесткая конкуренция, чем где-либо. Кому-то что-то сказал, и ему припомнили. Или, что вероятнее всего, не поделили проституток, такое тоже бывает.

— А могла это сделать «крыша»? — предположил Чертанов.