Власть подвала

Я походил по коридорам, но все комнаты, а их было великое множество, оказались заперты. То и дело на моем пути встречались трехметровые охранники, от которых я умело уходил незамеченным. Но дело было безнадежным: никто не мог подсказать мне, где хранится зеркало. Никто, кроме них самих.

Я снова вылез на наружную стену, спустился до четвертого этажа и перепрыгнул на высокое дерево. Дерево было все в крупных цветках и напоминало магнолию. В каждом из цветков стояла вода, как в чашечке, и простыня на мне быстро промокла. Цветы пахли так, что кружилась голова. Великий химик сразу же проанализировал состав запаха и выдал мне формулу, в которой было полно цифр и букв из разных алфавитов. Если бы формулу записать, она заняла бы четыре строки.

– Запах ядовит, – сказал он, – нужно срочно слазить.

Кажется, в этом мире смертью дышало абсолютно все.

Спустившись с дерева, я подошел к охране. Меня сразу схватили и привели к тому же монстру, который допрашивал меня в палате. Хотя я не уверен: здесь были и другие такие же – в зеленых халатах и с желтыми глазами.

– Я мог бы уйти, – сказал я.

– Куда! – и он засмеялся.

– Я мог бы уйти, но я вернулся.

– И зачем же?

– Мне нужны мои вещи.

– Слушайте, ему нужны его вещи! – и он снова засмеялся.

– Это очень важно.

Мы вернулись в здание. Двое гигантов шли позади меня и двое впереди. Лифт повез нас вниз. Выйдя, мы оказались в очень тихом подвале. Здесь даже не было слышно звука шагов. Затем один из них отпер дверь. В комнате стоял большой стол, несколько больших стульев; под потолком следящие камеры.

– Принести его вещи! – скомандовал один из них, видимо, главный.

– Все?

– Все.

– Меня зовут Федклп, – представился он, – полковник Федклп. С кем имею честь? Неужели скарел?

– А разве не видно?

– Не груби, дружок, – сказал он и, протянув костлявую руку, придавил мое плечо. Я вскрикнул от боли. Он запросто мог раздавить мне сустав. – Вот так-то лучше.

Принесли вещи и он стал медленно и педантично раскладывать их по столу. Вся мебель в комнате была рассчитана на гигантов, поэтому над столом возвышалась только моя голова.

– Откуда пожаловал? – спросил он, не поднимая головы.

– С земли.

– Знаю, гнилая планета, бывал там дважды. С дальней земли или с ближней?

– С дальней.

– Угу. Вот, кажется все. Теперь будь так любезен, объясни мне, зачем я трачу с тобой мое время. Если ты не объяснишь…

– Я хочу поговорить с вами наедине.

– Ты уверен, что это важно? Знаешь, что я сделаю, если мне не понравится разговор?

– Это очень важно.

– Добро. Ребята, вышли. Стойте поблизости.

Он встал из-за стола и закрыл дверь изнутри.

– Зеркало, – сказал я, – все дело в этом зеркале.

Конечно, он был громаден и силен и думал, что может раздавить одним пальцем такую блоху, как я. Но на моей стороне было мастерство. Еще неизвестно, кто победит в этой схватке.

Он взял зеркало, посмотрелся в него, поковырял ногтем прыщик на подбородке.

– Зеркало как зеркало. Ну и что?

Он не узнал зеркало перехода. Это облегчало мою задачу. Может быть, обойдется без драки.

– Это не обычное зеркало, – сказал я, – это оружие. Лучевое оружие.

– Брехня. Обычное зеркало.

– А вы попробуйте, какая у него поверхность.

Он клюнул на эту удочку и придавил поверхность зеркала пальцем. Еще секунда – и его не было в комнате. Зеркальце брякнулось на стол. Громадный и страшный Федклп провалился в другие измерения, возможно, в новые миры смерти. Что же, такие как он, там нужны.

В дверь уже стучали, но я вначале освободил великого химика. На это ушло примерно полминуты. Я не хотел тащить его с собой в новые странствия.

Вобщем-то, он был отличным парнем, хотя и занудой, но даже отличные парни хотят возвращаться домой. Я не имел права решать за него. Потом я подождал, пока эти орангутанги выломали дверь.

Они стояли запыхавшиеся, все в штукатурной пыли, а я держал палец над поверхностью зеркала.

– Заходи с боков! – приказал один из них.

– Не получится, мальчики, не получится, – сказал я и придавил поверхность.

11

За моей спиной стеной стоял лес. Впереди тянулось поле цветов. Гудели пчелы, гудели устало, напоенные тяжестью долгого летнего дня. Громадный дуб протягивал свои корни с обеих сторон от меня; высота каждого корня была такой, что он позволял сидеть на себе, как на стуле. Ствол был метров шесть в диаметре.

Ветви начинались на высоте метров десяти и тянулись почти горизонтально, перекрывая расстояние метров в двадцать пять. Если это мир смерти, то я персидский шах. Этот мир мне сразу понравился. Через поле цветов вела тропинка.

По тропинке, навстречу мне, двигалась молодая женщина. Она была прекрасна и полураздета – одежда, казалось, была призвана прикрывать ее лишь от жаркого солнца, а не от посторонних взглядов. Я смутился – впервые за много последних лет. Смутился и отошел за ствол дуба.

Она прошла мимо меня и углубилась в лес. Ей было на вид около двадцати; идеально сложена, красива, как богиня. На голову ниже меня. Но все это еще ничего не значит. За внешней красотой всегда может скрываться невидимый ужас.

Мои путешествия научили меня быть осторожным.