Власть подвала

Через несколько минут мне стало легче и я сел в кресло. Я боялся взглянуть на свои руки. Затем, все так же не глядя на руки, подошел к зеркалу. Оттуда на меня глядело чужое лицо.

То есть, чужим мог назвать это лицо только я. Я слишком хорошо знал себя, чтобы усомниться. Это было мое лицо, но с явным, хотя и неопределенным налетом чего-то чужого. Сейчас в нем появилось то, чего раньше не было. Я продолжил осмотр.

Загар стал чуть темнее и более равномерным. Более того, полностью исчезла светлая полоска – там, где я обычно ношу часы. Это было доказательством. Еще одним доказательством были отросшие ногти, хотя свои я срезал только сегодня.

И, наконец, я обнаружил, что из моих зубов исчезла одна пломба (еще две остались), а вместе с пломбой исчезла, кажется, и дырка. Вот вам и революция в медицине. Еще никому на свете до меня не удавалось вылечить кариес с помощью медитации. К сожалению, мое открытие не удастся использовать в стоматологии.

Да и открытием это останется лишь для меня.

Но, что бы ни случилось с внешностью, это не катастрофа. Главное – моя личность, мой характер, моя память, мое я. Во мне есть многое, есть плохое и хорошее, я надеюсь, что хорошего больше. Но есть и самое страшное: красный дракон ярости. Когда этот дракон кусает, я схожу с ума. В детстве у меня был даже сломан нос, потому я что я бросился на старшего громилу, посмеявшегося надо мной. Что стало с этой чертой характера?

Я порылся в памяти, пытаясь найти события и факты, не связанные со мной, но не нашел. Память, кажется, не задело, или задело совсем чуть-чуть. Возможно, что чуть-чуть задело и характер. Интересно, это изменение навсегда или оно выветрится через несколько дней?

И все-таки.

То, что я сделал сегодня, было подобно взрыву атомной бомбы. Это означало конец старой и начало новой эпохи. Все чудеса, которые я совершал до сих пор, были просто удачными стечениями обстоятельств. Я заставлял совершиться вещи, которые были вполне возможны, хотя и маловероятны. Вещи, которые могли свершиться и без моего вмешательства, сами собой. Я не создавал событие, я его лишь подталкивал. Теперь я сделал то, вероятность чего в нашем мире равна нулю.

Я совершил настоящее чудо, – чудо, взламывающее все законы нашего мира.

Истинное чудо. Но чудо это было неконтролируемым, так же, как и ядерная реакция при взрыве бомбы.

27

Целую неделю я был занят теоретической работой. Во-первых, я изобретал меры безопасности. Я начертил по памяти, довольно точно, план норы, сквозь которую всегда приходится идти. Отметил те ответвления, которые уже знаю. Отметил то, что могло бы быть опасным. Наметил направления будущих экспедиций. Составил общую карту местности. Обдумал теорию вопроса и пришел к нескольким, довольно интересным, выводам. Все это занимало мое время полностью, я не успевал даже поесть или выспаться. К концу седьмого или восьмого дня у меня гудела голова, глаза болели так, будто в них насыпали песок, а еще я заработал расстройство желудка.

Приступы подобной настойчивости никогда не случались со мною раньше. Это означало, что после возвращения изменилась не только моя внешность, но и мой характер. К тому же, раньше у меня никогда не болела голова. При любых нагрузках, при любом напряжении, при любом недосыпании или нервотрепке – у меня никогда не болела голова. Теперь же я чувствовал необычную неприятную тяжесть во лбу и затылке. Определенно, я стал иным. Моя память и мои способности тоже изменились. Сейчас я без большого напряжения перемножал в уме трехзначные цифры, причем делал это не по правилам математики, а как-то интуитивно, используя цветовые ассоциации. В моей памяти постоянно всплывали всякие посторонние подробности из прошлого, о которых я, вроде бы, давно уже забыл.

Все это не утешало.

В конце концов я все же устал и решил выспаться, но тут произошло то, что полностью отбило желание спать.

Мне принесли заказное письмо. Это было послание от Коли – от того мальчика, которому я подсунул собаку и которого заставил жить по соседству с врагом. Вначале я просто удивился, что он посылает письмо, вместо того, чтобы позвонить. Я еще не предчувствовал беды. Я открыл конверт и из него выпал конверт поменьше, тетрадка со стихами и два тетрадных листка. Я начал с листков.

После вашего ухода мне было плохо, – писал он, – такое иногда со мной бывает. Мне хотелось заплакать или спеть грустную песню. Я стал рыться в чемодане и нашел конверт.

Этот конверт сейчас в ваших руках, но, пожалуйста, вы его не читайте. Это письмо от девушки, с которой мы давно разлучились, она вышла замуж не за меня. В этом письме есть фотография, на которой она сидит, поджав колени. Когда я посмотрел на эту фотографию, то понял, что никогда больше ее не увижу. У меня больше нет сил жить, храня этот конверт. И зачем жить, если моя любовь все равно бессмертна? Поэтому я ухожу. Никто не виноват в моей смерти, я делаю это по собственной воле и все. Передайте ей все мои стихи и особенно последнее, которое я написал перед смертью, как Есенин.

Адрес на конверте.