Власть и свобода журналистики

В подкладке приведенных выше вполне справедливых или избыточно строгих, прямодушных или лукавых приговоров различима хитроумная ли, наивная, праведная, но констатация одной и той же объективной истины: СМИ – власть, СМИ реально вмешиваются в нашу повседневную жизнь, СМИ обладают способностью контролировать наше сознание, манипулировать им. Но важно при этом понять, что в наших силах противиться или поддаваться подобному контролю. Для этого необходимо отчетливое понимание природы журналистского всевластия. Природа эта имеет очень древние корни, и мы попробуем их впервые разглядеть и осмыслить, чтобы лучше понять одну из самых главных составляющих нашего быта и бытия – разнообразную продукцию журналистского творчества.

Чем призвана заниматься смикология. Задачи нашего спецкурса

Чтобы лучше понять существо предмета, следует сосредоточенно вникнуть в живой и подвижный круг понятий, которыми мы пробуем обозначить его и осмыслить.

Тема нашего спецкурса предполагает обращение к «власти» и «свободе». Вот почему нас в первую очередь занимают те многоуровневые семантические оттенки понятия «власть», которые связаны с механизмом влияния СМИ на потребителя, с властной природой СМИ, с их способностью управлять, подчинять, распоряжаться. Распоряжаться нашим временем и доверием к авторитету пропечатанного и звучащего слова, движущейся «картинки».

В метафорическом словосочетании «власть СМИ» (при всей его тривиальности) первое составляющее власть – направленное и действенное по своим результатам влияние современного общественно-культурного журналистского института на человека, на социум. Разумеется, СМИ не единственны в своем воздействии на человека[5]. Они господствуют в сложном сцеплении с другими социальными институтами (повседневное общение между людьми, профессионально-корпоративные связи и отношения, семья, школа, церковь). И союз этот далеко не всегда органичен. Часто в нем совмещены взаимоисключающие компоненты… Но верно и то, что если СМИ оказываются способными «начальствовать» над нами, значит, есть у них такие мощные ресурсы управления, которые позволяют денно и нощно осуществлять свою целесообразную власть.

Что это за внутренние ресурсы журналистской власти? Какова их природа? Как по-разному они обнаруживают себя в печатной журналистике, на радио и телевидении, в мировой паутине? Каким образом поддерживается магнетизм воздействия СМИ на человека читающего, слушающего, смотрящего? Чем реально (в пределах цивилизованной нормы) может и должна быть ограничена свобода журналистики? Ответы на эти вопросы способны повлиять на распространенные представления о том, как работают СМИ, как оказывают свое непрерывное воздействие на огромные аудитории, на каждого из нас.

В зарубежной и отечественной науке о журналистике (или, назовем ее так, СМИКологии, включая в аббревиатуру не только массовую информацию, но и массовую коммуникацию) особенно активно и изощренно развита ценностно-прагматическая, рецептурно-практическая составляющая (как добывать новости, как обрабатывать и доставлять до гипотетического получателя информацию и многое другое). Интенсивно развивается и рядоположно-описательная, регистрационная систематика и аналитика (разновидности журналистских функций, исторические типы журналистики, массово-коммуникационные средства журналистики, многообразие жанров печатных и электронных СМИ и др.).

Относительно реже в нынешней смикологии мы встречаемся со специальными работами, посвященными целостно-объяснительным подходам к действенной природе современных СМИ. Автор одной из таких содержательных работ под «информацией» в общефилософском и металингвистическом толковании предлагает понимать «совокупность непроявленных, потенциальных и развернутых, проявленных, реальных смыслов»[6]. Нас же более всего интересует момент или, лучше сказать, процесс перехода смыслов непроявленных, потенциальных в смыслы развернутые. Информация превращается – усилиями коллективно-авторской, творческой и технологической среды – в «вещь для нас», в явленный потребителям журналистский продукт.

Известно, «что всякий текст (в особенности художественный) содержит в себе то, что мы предпочли бы называть образом аудитории и что этот образ аудитории активно воздействует на реальную аудиторию, становясь для нее некоторым нормирующим кодом»[7]. Образ вероятной аудитории, оказывающий властное воздействие на аудиторию реальную, заключен и в массмедийном тексте.