Власть демиурга

Начало прогулки проходило в молчании, а так как Один явно не сильно горел желанием завязать разговор, девушка решила начать его первой:

— Один, а куда мы сейчас направляемся? И почему пешком?

— Направляемся мы в ювелирную лавку, но сначала заберём из гостиницы Абишу. Пешком же мы идём потому, что на сегодня крупных покупок у нас не предусмотрено, соответственно, карета нам не нужна. Пешие прогулки, если тебе вдруг неизвестно, очень полезны для молодого женского организма — они позволяют следить за фигурой и тренируют сердечную мышцу. Всё это очень полезно при родах. Кстати, и лишних ушей в виде любопытных извозчиков не будет.

— По поводу родов не уверена… А вот по поводу вчерашнего поединка — я, честно говоря, думала, что ты пошутил, сказав вчера о том, что забираешь себе тело и душу Абиши.

— Какие шутки, Лита? С такими людьми не шутят — женщина восприняла всё очень серьёзно. Так что придётся всё-таки забрать её с собой, для её же, кстати, блага.

— Но почему? Разве нельзя просто отпустить её?

— Она фанатик, Лита, а фанатики не внемлют гласу разума. Выдумала для себя божество и приносит ему жертвы, наивно полагая, что в ответ получает от него защиту и покровительство. Наверное, и своё воинское мастерство тоже приписывает своему богу.

— А что, разве это не так?

— Конечно же не так! Абиша действительно неплохой боец, и, если её немного поднатаскать, могла бы стать хорошим мечником. Правда, для этого пришлось бы выбить из неё ту дурь, которой забита её весьма неглупая голова. Да и в её технике работы мечами есть несколько грубых ошибок, которые уже укоренились на уровне рефлексов и переучивание займёт достаточно продолжительное время. Переучивать всегда сложнее, чем учить.

— А её мастерство? Разве оно не от бога? Не зря же Абиша, по уверениям трактирщика, выигрывала все королевские турниры, побеждая даже мужчин-профессионалов. Как так может быть?

— Всё просто, Лита. Она такая же одарённая, как и ты. Сама она, правда, об этом не подозревает, но её дар сильно помогает ей в овладении воинским искусством. Именно поэтому у женщины повышенная сила и ловкость — волевые усилия стимулируют энергетику организма, а та незаметно модифицирует тело. Вспомни своего Азира — у него тоже раскрылся именно талант к овладению различными видами оружия. На самом деле, конечно же, ваш дар многогранен и универсален — он помогает в освоении любой науки. Скорее всего, именно поэтому вас и убивают — люди не любят, когда кто-нибудь хоть в чём-то лучше других и выбивается из серой людской массы. Они пытаются поставить такого выскочку на место, лишив преимущества и низведя до уровня собственного серого существования, а если не получается — просто уничтожают. Но лишить вас имеющегося у вас дара, как ты понимаешь, невозможно…

— И нас всех, имеющих дар, рано или поздно просто убьют… Один, скажи, а есть способ уничтожить свой дар?

— А зачем? Уничтожить свой дар — это предать память предков, сдаться, подчинившись воинствующей серости. Разве это выход?

— А что тогда прикажешь делать всем оставшимся одарённым? Умереть? Так этого недолго осталось ждать — нас и так осталось слишком мало.

— Если альтернативой считать регресс и последующее слияние с серой безликой людской массой? Возможно, действительно лучше было бы умереть…

— Да? А если бы одарённым был твой собственный сын или твоя собственная дочь? Ты тоже обрёк бы их на смерть? Скажи! Или у тебя никогда не было детей? — раскрасневшееся лицо девушки прямо-таки пылало возмущением.

На этот вопрос девушки молодой человек так и не ответил, лишь сильнее сжав её руку. Оставшийся путь до гостиницы прошёл в молчании.

* * *

Гостиница за ночь никуда не исчезла — всё так же стояла на неширокой улице одного из спальных районов Ганы, призывно маня голодных путников гостеприимно распахнутыми дверями трактира. Правда, в обеденном зале народу было немного — время завтрака уже давно прошло, а обед ещё не начинался. По залу неторопливо сновало две официантки, обслуживавшие припозднившихся клиентов, да уборщицы мыли и скребли пустые столы и смывали несуществующую грязь с покрытого плотно пригнанными дубовыми досками некрашеного пола. Один, окинув быстрым взглядом зал, сразу же направился к дальнему столику рядом с барной стойкой, за которым, спиной ко входу, сидела Абиша. Женщину легко можно было узнать по потёртой кожаной перевязи с парными мечами, привычно облегающей женскую спину, да и никого с оружием в ресторане больше не было, так что ошибиться было невозможно. Один обошёл стол, сев на лавку напротив наёмницы, и, глядя ей в глаза, спросил:

— Ты готова?

Та, не выдержав взгляда и опустив голову, тихо ответила:

— Да, господин.

— Ну вот и хорошо. Поднимайся, пошли.

И, больше не обращая на наёмницу внимания, Один, подхватив под руки Литу, вышел из трактира. Воительница сразу же пристроилась за ним, держась в паре шагов позади и немного левее — так обычно ходили телохранители.