Владыка Севера

Отари не ответил. И не улыбнулся. Он сомкнул челюсти и посуровел, но все же не настолько, чтобы отдать приказ о наступлении, прежде чем подоспеет неизвестное войско. Если это люди Вачо, он сумеет разделаться с небольшим отрядом Джерина совсем легко и без осложнений. А если нет…

Оказалось, что нет. Возглавлял войско, которого было достаточно, чтобы уравновесить силы, Раткис Бронзолитейщик. Он помахал Джерину:

— Я только позавчера узнал от Рикрода, что ты проезжал здесь, — сказал он. — И решил, что будет неплохо повидать тебя на обратном пути.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Джерин и снова улыбнулся Отари. — А ты разве не рад?

— Есть много других людей, которых я бы увидел с гораздо большим удовольствием, — пробурчал Отари.

Он хлопнул своего возницу по плечу. Тот взмахнул поводьями. Кони тронулись с места. Джерин потянулся за луком. Но возница развернул упряжку, и та покатила прочь. Отари гневно закричал на своих людей. Они последовали за ним.

— Привет тебе, — сказал Джерин Раткису. — Если бы вместо тебя прибыл Вачо, я пришел бы в полное замешательство.

Раткис покачал головой.

— Сомневаюсь, лорд принц. Трудно привести в замешательство мертвеца.

— В этом есть смысл. Особый смысл, — сказал Джерин, повторяя недавние слова Ламиссио.

Он посмотрел на запад: не приближается ли к ним войско Вачо (если, например, Вачо просто запаздывает, подумалось вдруг ему). Но никакого войска не было видно. Зато облака, скопившиеся там, становились все гуще, темней и все шире распространялись по небу. Вероятно, это означало, что Стрибог снова злится, а гради и их боги готовы к очередному наступлению на элабонцев и трокмуа.

Раткис сказал:

— Клятва есть клятва. Если ты ее дал, ты не можешь о ней забыть. — Он вскинул руку. — Нет, беру свои слова назад. Забыть можно, но лучше этого бы не делать. Богам это не понравится.

Его вера в богов была, сильней, чем у Джерина, и вероятнее всего потому, что он был менее осведомлен о теперешних их повадках. Впрочем, возможно, чем рьяней элабонцы начнут веровать в своих богов, тем больше вероятности, что те станут гораздо активнее вмешиваться в мирские дела.

Год назад подобная перспектива показалась бы Джерину настоящим кошмаром. Сейчас же он многое дал бы, чтобы она воплотилась в реальность.

— Хотите, мы вас немного проводим? — спросил Раткис.

— Не возражаю, — ответил Джерин.

Вместе, не останавливаясь, оба отряда миновали крепость, принадлежавшую когда-то Рикольфу. Не испытывая больше доверия к Рикроду, Джерин счел за лучшее заночевать в какой-нибудь придорожной деревне.

Солнце уже погружалось в толстую гряду все сгущавшихся облаков, когда Лис заметил внушительный отряд колесниц, приближавшийся к элабонскому тракту с востока. Кто бы ни командовал этим отрядом (Хилмик, скорей всего, или кто-то другой), он тоже оценил мощь двигавшегося к северу войска, поэтому развернул свое и покатил обратно, в том направлении, откуда появился.

— Еще один падальщик выехал посмотреть, не найдется ли мертвечины, — заметил Раткис и перегнулся через поручни своей колесницы, чтобы сплюнуть на булыжное покрытие элабонского тракта.

— Возможно, ты прав, — сказал Джерин. — Нет, ты абсолютно прав. Мимо поместья Вачо мы уже проехали, к тому же оно обретается не на востоке. Кроме того, насколько я понял, вести до Вачо доходят не сразу, и он вряд ли быстро сообразит, как поступить, даже если до него что-нибудь и дойдет.

— Верно по обоим пунктам, лорд принц, — сказал Раткис с коротким смешком. Какое-то время он ехал молча, а потом спросил: — Почему вы следите за мной краем глаза?

Щеки Джерина вспыхнули.

— Ты мог бы этого и не заметить, — пробормотал он. Но это был не ответ или ответ недостаточный. Джерин вздохнул. — У тебя больше людей, чем у меня, Раткис. Я не хочу, чтобы ты втерся ко мне в доверие, а потом вдруг взял и набросился на меня, словно голодный прожорливый длиннозуб.

— Я так и думал, что дело в этом, — отозвался Раткис. — Но, как уже было сказано, я присягнул в верности вашему сыну, так что вам не о чем беспокоиться.

— Дарену повезло с таким вассалом, как ты, — сказал Джерин.

Он не стал объяснять бывшему вассалу Рикольфа, что всегда беспокоится, даже если причин для того вроде бы нет. Если Раткису доведется узнать его получше, он поймет это сам.