Владыка башни

Джанрил Норин учил основам боя на мечах новых рекрутов – мальчишек лет пятнадцати. Давока билась с Эрмундом, они посвящали тренировкам все время с тех пор, как молодой рыцарь оправился от побоев. Сейчас они размахивали палицами с железными наконечниками, стук дубинок эхом разносился по лагерю. Давока и Эрмунд, словно два танцора, кружили один вкруг друга. Френтис, немного знакомый с обычаями лонаков, подумал: уж не присматривает ли она себе нового мужа? Он судил по ярости, светившейся в её глазах во время учебного боя.

Греалин занимался с Тридцать Четвертым. Бывший раб старательно повторял за мастером фразы на языке Королевства.

– Мое имя Карвиль, – нараспев произнёс Тридцать Четвёртый с лёгким, немного непривычным акцентом.

Отказавшись от одуряющего снадобья, он несколько дней провёл в палатке, дрожа и обливаясь потом. Временами приходилось даже засовывать ему в рот деревяшку, чтобы он не кричал. По ночам Тридцать Четвёртый спал не больше часа. Френтис сидел у его постели, пока он бился в конвульсиях, скулил и бессвязно бормотал какие-то мольбы на воларском: не то свои собственные, не то услышанные от жертв.

– Ты уже выбрал себе имя? – поинтересовался Френтис.

– Сложно выбрать, – ответил тот. – Пока зовите меня Тридцать Четвёртым, если хотите.

Мастер Ренсиаль обнаружился около небольшого, но постоянно пополнявшегося табуна. Он согнал стреноженных лошадей на тенистую прогалину, подальше от людей, и проводил там всё время, отвлекаясь лишь на сон и еду, которую ему носили Иллиан или Арендиль. Ренсиаль оказался не в состоянии запомнить имён подростков, как, впрочем, и имя Френтиса.

– Мне нужен овёс, мальчик, – сказал Френтису мастер: он осматривал копыта одной из кобыл, приведённой в лагерь несколько дней назад. Некий воларский щёголь неосторожно отправился поохотиться на кабана, захватив с собой всего лишь нескольких охранников. Тридцать Четвёртый выяснил, что это – сын какого-то мелкого ренфаэльского аристократа. Единственной сколько-нибудь полезной информацией стали сведения о том, что Варинсхолдом теперь управляет лорд Дарнел.

– Это может сыграть нам на руку, – заметил мастер Греалин. – Владыка Дарнел знаменит чем угодно, только не своим умом.

– Не стоит его недооценивать, брат, – возразил Эрмунд. – Дикий кот, может, и не силен в философии, зато когти у него острые…

– Овса у нас нет, мастер, – покорно ответил Френтис: Ренсиаль требовал овса уже который день.

– Овёс растит мышцы, – безмятежно объяснил сумасшедший мастер, переходя к седомордому, но ещё сильному и мускулистому жеребцу, который принадлежал прежде какому-то вольному мечнику. – Боевым коням требуется зерно, одной травой тут не обойдёшься.

– Я постараюсь добыть овёс, – в очередной раз пообещал Френтис. – Вам нужно ещё что-нибудь, мастер?

– Да. Спроси у мастера Джестина, сможет ли он быстро изготовить с десяток подков – три штуки они уже потеряли. Когда исполнишь, рысью возвращайся сюда, надо будет почистить сбруи.

– Хорошо, мастер, – ответил Френтис, глядя, как Ренсиаль самозабвенно обихаживает жеребца.

* * *

Объезжая дозоры, Френтис задержался перекинуться словечком с бывшим капралом городской стражи, чей пост находился на южной стороне лагеря.

– Не вернулись?

– Нет, брат. А день-то уже к вечеру клонится.

Ещё с утра Крысятник и Дергач отправились на разведку, причём вызвались сами, что было не в их обычаях. Френтис подозревал, что они отправились за припрятанным где-то неподалёку от города заначкой, и решил, что никогда их больше не увидит. Они и так уже удивили его тем, что задержались в лагере, – и тем, что не прятались от опасности, участвуя в налётах на воларские обозы.

«Ну что ж, удачи им, – подумал он, так не дождавшись возвращения воров. – Ребята небось уже на полпути к Нильсаэлю».

– У нас осталось немного бренди с прошлого рейда, – сказал он капралу, поднимаясь на ноги, чтобы покинуть пост. – Приходите пропустить глоточек после дежурства.

Раздался короткий предупреждающий свист, и Френтис снова присел, всматриваясь в тенистые заросли. Несколько мгновений спустя оттуда послышалось натужное сопение и показался Дергач. Несколько недель скудной еды и тяжёлой работы благотворно сказались на жирдяе, но бегать ему было по-прежнему трудновато. Увидев Френтиса, идущего ему навстречу, вор рухнул на четвереньки, судорожно хватая воздух.

– Засада, – просипел он, схватил протянутую фляжку, плеснул в лицо и сделал несколько огромных глотков. – Нас застукали. Ублюдочные солдаты-рабы и парочка ещё каких-то уродов, судя по одежде – ренфаэльских ищеек.

– А Крыса где? – спросил капрал.

– Дык прикончили они его, ты че? И проделали енто с чувством, с толком, с расстановкой. Меня вот на десерт оставили, а я удрал.

– И как же ты удрал? – поинтересовался Френтис.

– Как-как… Верёвки ослабил и ушёл. Да кажный вор знает такие приёмчики, ты чё?

– Верёвки? То есть они тебя даже не заковали в цепи?

Дергач замотал головой.

Френтис прислушался к лесным звукам, ожидая, не донесётся ли… Вот-вот! Тихий, но отчётливо различимый лай. «Ренфаэльские волкодавы, а не воларские травильные псы».