Владыка башни

Священник хотел было что-то ответить, но прикусил язык, развернулся и пошёл к выходу.

– И передай своему Чтецу, – крикнула она ему в спину, – что, когда всё закончится, ему многое можно будет простить, если он назовёт имя того отродья, которое меня воспитывало.

* * *

– Это было ужасно, да? – спросила Велисс.

Они сидели в библиотеке вдвоём, пока её дядя отдыхал в своей спальне. Визит священника потребовал от него долгих речей и слишком утомил владыку: ему пришлось принять настойку красноцвета. Велисс дежурила у его постели, пока он не заснул.

Рива сняла кольчугу, удивившись тому, как провоняла потом её одежда всего за несколько часов. Она лежала на кушетке у камина, а Велисс сидела напротив, глядя так пристально, словно пыталась рассмотреть скрытую рану.

– Мы отбили атаку, – ответила девушка. – Штурм дорого им обошёлся, но завтра они вернутся.

– Я видела много крови, – сказала Велисс. – Да и самой приходилось её проливать, но войны я ещё не видела.

Рива вспомнила о раненых варитаях, ползавших внизу, в то время как тысячи людей на стенах радовались их смерти.

– Да, это было ужасно.

– Тебе не следует драться, Рива. Ты нужна этим людям, и незачем рисковать…

– Я должна. И я буду. – Она твёрдо взглянула в расстроенное лицо советницы, внезапно осознав, что улыбка Велисс ей нравится гораздо больше. – Извините, я наговорила вам кучу всякого… Всяких грубостей.

– Ничего, мне случалось слышать вещи и похуже. Сука, блудница, лгунья… Шпионка. При том что все это правда. Так что не беспокойся о моих чувствах, детка.

– Зачем же тогда вы остались? Сейчас могли бы быть далеко отсюда, да ещё и при деньгах.

– Я просто не могу сейчас его покинуть.

Рива села, потирая ноющую руку. Натягивать лук из горного ильма было трудно, но в горячке боя она не замечала боли.

– Как давно вы уже вместе?

– Мы встретились в Варинсхолде много лет назад, твой дядя гостил при королевском дворе. Он был аккуратным и щедрым клиентом, поэтому, когда ему пришло время занять кресло владыки, я по нему скучала. Два года спустя обстоятельства… вынудили меня покинуть Варинсхолд, и я подумала, что встречу здесь тёплый приём – или хотя бы раздобуду малость денег и уеду за границу. Он оказался гораздо щедрее, чем я надеялась, к тому же охотно принимал мои советы.

– Могу ли и я рассчитывать на них, когда придёт моё время?

– Думаю, ты и сама понимаешь: я сделаю все, о чём бы ты ни попросила, дорогая, – мягко проговорила Велисс, глядя ей в глаза.

Рива отвернулась, сосредоточенно растирая мышцы.

– Твой дядя и я… – продолжила советница. – Мы… уже давно не вместе. Выпивка повлияла не только на его печень, а мои, как бы это выразиться, личные интересы всегда лежали вне профессиональной деятельности. Интересы, которые твой дядя мне позволяет удовлетворять, с должной осмотрительностью, разумеется. В общем, измены не будет, если проблема в этом.

«Грязная, забывшая Отца грешница…»

– Книга Разума повествует, что Отец создал мужчин и женщин, чтобы они любили друг друга, и их любовь – это отражение Отцовской любви к человечеству. Книга Законов гласит, что брак – это союз мужчины и женщины. Книга Страшного Суда определяет любое осквернение этого союза как грех против Отцовской любви.

– Все это просто слова, дорогая, – возразила Велисс. – Куча старых слов. Я же насквозь тебя вижу, Рива. Я вижу, куда смотрят твои глазёнки, как бы ты ни пыталась это скрывать.

Рива потёрла тыльную сторону ладони, пытаясь унять внезапно вернувшееся покалывание.

– Он пытался выбить это из меня, – прошептала она, прикрыв глаза. – Но оно въелось слишком глубоко, словно грязь, которую нельзя смыть.

– Грязь? – Велисс села рядом, положив руку ей на бедро, и покалывание тут же превратилось в жжение. – Никакая это не грязь. Это – прекраснейший дар.

Она почувствовала лёгкое и тёплое дыхание женщины на своей шее, её губы словно обжигали кожу.

Дверь с грохотом распахнулась. Рива вскочила, вывернувшись из объятий Велисс. В комнату ворвался Аркен с воплем:

– Они идут!

* * *

На сей раз воларцы использовали щиты. Сбили вместе широкие доски и, подняв их над головой за столбики на углах так, чтобы под ними могли укрыться десять варитаев, побежали к стенам своим неестественно размеренным шагом. Всходило солнце, приподнимая завесу ночи над боевым порядком воларской армии. Рива оценила численность первой волны в три тысячи человек. Антеш приказал своим стрелять по флангам – вместо того чтобы бесполезно расходовать стрелы на щиты. Его лучники разили с беспощадной точностью: по меньшей мере пятая часть атакующих была выведена из строя. Солдаты валились на дамбу как подкошенные и скатывались в реку.