Владычица Жемчужины

Первая Матерь в ужасе отпрянула, а Варда, воспользовавшись ситуацией, поднял кинжал. Вот он поднес его к губам, нежно поцеловал точку, где лезвие соприкасалось с рукоятью, и ударил Джийан в живот. Лезвие пронзило наспех наложенное защитное заклинание, и Первая Матерь ощутила боль. Холодное пламя обожгло руку, и она одновременно почувствовала запах свежевырытой могилы, разлагающихся трупов и гниющей плоти. Кончик кинжала проколол мантию, однако Джийан успела увернуться, и лезвие лишь слегка повредило шелк.

«Что же это за оружие?» — спрашивала себя колдунья, ускользая от Варды. Она понимала, что, не получив ответа на этот вопрос, не сможет одолеть архонта. Джийан неловко подняла руку, и лезвие прокололо кожу. Потекла кровь, и от боли Первая Матерь едва не лишилась чувств. Боль пронзала все нервные окончания сразу, так что, окажись на месте Джийан кто-нибудь другой, он тут же потерял бы сознание. Однако волшебница предвидела такое развитие событий и наложила сразу несколько защитных заклинаний, одно внутри другого. Только это ее и спасло, потому что боль легко нейтрализовала первые три заклинания, ослабла на четвертом и окончательно затихла лишь на пятом. Джийан поспешно применила резервное заклятие.

Варда криво усмехнулся, довольный тем, что Джийан потеряла кровь. Как ни странно, Первая Матерь тоже была довольна. В тот момент, когда кинжал пронзил кожу, у нее было видение, и Джийан поняла, что за сила заключена в хрустальном лезвии. На самом деле это был не хрусталь, а белый кварц с самого севера коррушских степей. Кварц нашли в голой пустоши, где серые холмы встречаются с острыми заснеженными вершинами Дьенн Марра. Кинжал был сработан грубо, скорее всего, его изготовил сам Варда. На этом все сходство с обычным оружием заканчивалось, ведь кинжал зарядили силой некромантов, чтобы копаться во внутренностях умирающих, извлекая блестящие кишки. Его омыли теплой кровью, а Варда наложил заклинания, взывая к духам недавно умерших, пока они наиболее уязвимы, чтобы подчинить их своей воле и зарядить кинжал энергией.

Часть этой энергии через кровь проникла в Джийан, которая тут же использовала связь между Вратами, чтобы разложить ее на составляющие. Все получилось, и вот Первая Матерь почувствовала тепло, которое сначала залечило рану в предплечье, а потом придало новых сил. Варда сделал обманный маневр и полоснул Джийан по животу. Разрез получился длинным, но кровь почему-то не потекла. На ране тут же наросла новая кожа, да так, что не осталось даже шрама.

Увидев случившееся, Варда повесил кинжал на пояс и посмотрел на непокорную рамахану волшебным глазом. Отвернуться Джийан не успела и теперь не могла даже моргнуть. Казалось, в этом взгляде сконцентрирована вся сила архонта, и Первая Матерь почувствовала, что души умерших, которых ей удалось освободить, испуганно затрепетали. Еще немного — и Варда снова их поработит.

В тот момент Джийан поняла, что нужно делать. И черный палец, и волшебный глаз были всего лишь воплощениями космической силы. Чем больше духов контролирует Варда, тем он сильнее. Именно поэтому он приказал уничтожить рамахан. Именно поэтому он настоял на союзе с саракконами, которые смогли проникнуть в монастырь Пяти Твердынь, не разбудив силовые ручьи.

Взгляд Варды был достаточно сильным и все же не таким, как казалось самому архонту. Впрочем, Джийан, памятуя об истинной сущности архонта, намеренно отступила, чтобы он подумал, будто ее парализовало. Варда ударил колдунью, потом снова и снова и, осмелев, схватил за голову, чтобы она не шевелилась. Затем по нежной коже Первой Матери заскользили грубые пальцы и губы соромианта. Белый глаз впился в Джийан, и, ощутив его растущую власть над собой, она поняла, что пора действовать. Варда явно наслаждался победой, и, почувствовав возбуждение архонта, Джийан развела ноги, чтобы отвлечь его внимание.

Одновременно она сорвала кинжал с пояса Варды и резко ударила оружием о порфировую колонну. Джийан тщательно рассчитала угол удара, понимая, что второго шанса не будет. Кончик лезвия откололся, и, настроившись на пульсацию порабощенных духов, волшебница воткнула сломанный кинжал в волшебный глаз архонта.

Раздался дикий вопль. Варда неистово бился, вертелся, кусался и царапался. Но Джийан и не думала отпускать рукоятку кинжала. Наоборот, она старалась погрузить его как можно глубже в глазницу, чтобы порабощенные духи смогли проникнуть в тело архонта. Варда отбивался, пока не полыхнуло зеленое пламя и некромант не начал корчиться в агонии. Архонт кричал, зеленое пламя обожгло Джийан, и, тем не менее, она не выпустила рукоять. Энергия духов неудержимо двигалась к мозгу. Наконец зеленое пламя погасло, а тело Варды осталось неподвижно лежать на каменном полу. Стало тихо, а потом Джийан услышала едва уловимый шепот. «Спасибо тебе!» — прошелестели призрачные голоса.