Владлен Бахнов

Варвара захлопнула окно, и тут же послышался стук в дверь. Разъяренная мать-одиночка бросилась в прихожую, чтобы разделаться с наглым Володькой. Но в дверях стоял не таксист, а инспектор ГАИ, старший лейтенант Потапенко. При виде разъяренной Варвары он испуганно отшатнулся, но потом щелкнул каблуками и, отдавая честь, поднес к козырьку фуражки руку, на запястье которой висел на ремешке милицейский жезл. Варвара смущенно хихикнула и отступила, пропуская Потапенко в квартиру.

Когда дверь закрылась, милиционер обнял Варвару и, расцеловав, сказал:

— Ты не поверишь, Варюха, как я рад, что у нас сын. Я всегда мечтал иметь сына! — и он снова поцеловал Варю. Но мать-одиночка легонько оттолкнула инспектора и, когда он отлетел в другой конец комнаты и шлепнулся на тахту, передразнила:

— Рад, рад… Чего ж ты в роддом хоть цветы не принес? Всем и мужья несут, и хахали, а мне — только от коллектива?

— Так я ж, Варвара, не знал. Я ж на дежурстве, у нас месячник борьбы за переход улицы на перекрестках. Я ж сто пятьдесят пять пешеходов оштрафовал, первое место в нашем ГАИ занял. А сегодня захожу в стекляшку и узнаю: родила! Вот так, думаю, подарок!

— А где ж ты, Федя, все лето пропадал?

— Я? Я в командировке был. В Воронеж ездил. Там у нас обмен опытом по безопасности движения был. Ты себе, Варюха. не представляешь, как там это дело поставлено и какие у нас скрытые резервы безопасности движения имеются! Потом меня в Козлодоевск послали, там у нас межзональное совещание по проезду нерегулируемых перекрестков было…

— Вот ведь врет и не моргнет! — захохотала Варя. И от ее смеха задрожала посуда в серванте и затряслись хрустальные подвески на люстре. — Я ж тебя каждый день в твоем «стакане» видела!

— Ну, прости. Варя, ну, виноват я перед тобой. Но теперь. когда у нас родился сын, ты должна меня простить.

— А хрен с тобой! — великодушно согласилась Варя. — Что я, вас, мужиков, не знаю, что ли?

— Скоты мы. скоты, Варвара! — поддакнул старший лейтенант. И тут же спросил: — А в Полугалии слыхала, что творится? Нельзя терять ни минуты! Я знаю, что говорю…

— Про Полугалию-то я слыхала, — перебила Варя. — А жениться ты собираешься?

— Так я уже женат…

— Я спрашиваю, на мне ты жениться собираешься? — повысила голос Варя.

— Да я бы хоть сегодня! — радостно сообщил инспектор. — Только у нас, в милиции, так нельзя. В милиции с аморалкой строго, не то что у вас, штатских… А я же офицер, не рядовой как-никак…

И Варвара поняла, что старший лейтенант тоже не хочет рисковать, не зная, какой подарок отвалит Мбвабва. И хоть ничего хорошего буфетчица от мужиков не ожидала, и хоть кормила и поила их, заранее зная, что обманут и продадут, — тут ей стало очень обидно. Особенно из-за слов «офицер» и «аморалка».

— Эй ты, лейтенант задрипанный! — сказала она. — Иди ты к едрене фене, и чтоб я тебя в моей стекляшке больше не видела! А то я тебе такую аморалку устрою!.. — и она, отбросив стул, двинулась на Потапенко.

— Да ты не поняла, да я же совсем не против… — торопливо залепетал старший лейтенант, бочком, бочком пробираясь к дверям. Но тут запищал проголодавшийся младенец, и мать поспешила к нему, на ходу выкатывая из блузки свою могучую грудь. Инспектор, воспользовавшись ситуацией, благоразумно удалился.

— Кушай, лапушка, кушай Мбвабвушка, — приговаривала буфетчица, как бы примеряясь к диковинному имени. И младенец сосал и причмокивал…

— Тоже мне, офицеры! — приговаривала Варвара. — Как переспать, так все они рядовые. А как жениться — аморалка! Ты ешь, ешь, сынуля, мы и без офицеров проживем.

И только угомонился, наевшись, лапушка-Мбвабвушка, как в передней снова раздался звонок.

— А чтоб тебя! — оказала в сердцах буфетчица и, застегивая блузку, пошла к дверям.

В дверях, прижимая к груди портфель, стоял Семен Семеныч. Да, да, тот самый Семен Семеныч, у которого в роду все мужчины были Семен Семенычами.

— Здрасьте, пожалуйста! — удивилась буфетчица. — Только тебя мне здесь не хватало! Что у меня, день открытых дверей, что ли?

— Разрешите войти? — вежливо спросил Семен Семеныч.

— Входи, если пришел.

Семен Семеныч аккуратно повесил плащ, достал из портфеля примятый букет и, встряхнув, протянул его Варваре.

— Разрешите поздравить вас, Варвара Николаевна, с рождением сына от всей души и от всего сердца! Ребенок в семье — это большое и важное дело! А теперь, если позволите, я хотел бы взглянуть на нашего мальчика.

— Ты-то здесь при чем?! — простодушно изумилась молодая мать. — Мы с тобой и полгода не знакомы…

— Зачем так ставить вопрос? — кротко возразил гость. — Настоящие чувства не измеряются стажем. Он — мой сын!

— Ты что, совсем спятил? Какой же он твой сын? Ребенок за полгода не получается!

— Я не так ставлю вопрос. — снова возразил Семен Семеныч. — Кто бы ни был случайным отцом мальчика, я вас люблю. И поэтому считаю новорожденного своим сыном. Прошу вашей руки, Варвара Николаевна.