Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Что так тихо? – кричу, а вокруг пустота —
сон от яви уже не могу отличить.
Эй, апостол, давай, закрывай ворота!
Никого не пускай, на земле дай пожить!

Эту горечь тебе ни за что не понять —
там ведь в небе для вас херувимы поют.
Спрячь ключи от ворот, погоди отворять…
Ну, зачем он вам там? Пусть другие войдут.

Но все кончено…
Крик оборвался, спазмы сжаты, и горло немеет.
Мир проснулся и не разрыдался.
Видно, мир безнадежно болеет.

Что ж, помянем его – пусть наступит покой.
Мы устали рубцы до крови раздирать,
кулаками бить в грудь, захлебнувшись строкой,
а потом, похмелясь, все по-новой прощать.

Да и совесть молчит – неуютно ей тут.
Лишь заденешь струну – испугавшись, замрет.
Где-то музы оркестрами сводными лгут…
Только совесть в набат, словно в колокол, бьет.

Перестроить охрипшую лиру —
не хватило годов, слава богу.
Но надорванный голос по миру,
как в войну, объявляет тревогу.

Все молчали, лишь струны не дали уснуть…
Где же ваши слова? Где же ваши дела?
В темноте, задрожав, пробивали нам путь.
А поводырем нам наша совесть была.

Уже каждый слова для себя подобрал,
только рта не раскрыть да не выплюнуть их.
Но нашелся чудак: и за всех откричал,
и за всех отстрадал – да сорвался, затих…

Ах, как трудно болеть за Россию!
Каждый крик – в сердце пуля шальная.
И рыдать, и смеяться над нею,
материться, шепча: Дорогая!

Как хотелось писать о любви, о весне,
о прозрачных мечтах с голубым кораблем.
Но когда в душах хворь – боль дрожит на струне.
Все же, морщась, не мед – зелье горькое пьем!

Вот бы песню сложить, чтобы враз обо всем!
Только сердце одно, да и жизнь коротка.
Почему ж, как струну, свои нервы мы рвем?
Знать отступит болезнь, знать цена велика…

Ах, как тошно от сладкой надежды!
Век не наш – времена исцеленья.
Но меж прошлым и будущим между
в душу брошены зерна сомненья.

Мне бы зубы сомкнуть, закусить бы губу
до кровавых молитв, до вопросов немых…
Бросить к черту дела да задуть в ту трубу,
созывая всех тех, кого нету в живых.

И последний парад, и по коням – вперед!
Пусть несется в сердцах сумасшедшая рать.
А стрела своего супостата найдет —
ведь ей право дано второй раз выбирать…

Не окончена времени повесть,
и ни времени нет, и ни рода…
Лишь на совесть зарытая совесть
на Ваганьково, справа от входа».

Булат Окуджава: «Ну, много уже здесь… И вообще за это время много уже говорили об этом трагическом происшествии. Но я думаю, что самое ужасное заключается не в том, что это случилось, а в том, что Высоцкий до последнего дня мечтал увидеть свои стихи опубликованными. Так это и не произошло… Мечтал выступить с афишей – не было. Вот, я думаю, это самое печальное. Очень короткая песня в его память…