Владимир Высоцкий

Всё напрасно – чудес не бывает, —

Я качаюсь, я еле стою, —

Он бальзамом мне горечь вливает

В микрофонную глотку мою.

Сколько лет в меня шептали про луну,

Кто-то весело орал про тишину,

На пиле один играл – шею спиливал, —

А я усиливал,

усиливал,

усиливал…

В чем угодно меня обвините —

Только против себя не пойдешь:

По профессии я – усилитель, —

Я страдал – но усиливал ложь.

Застонал я – динамики взвыли, —

Он сдавил мое горло рукой…

Отвернули меня, умертвили —

Заменили меня на другой.

Тот, другой, – он все стерпит и примет, —

Он навинчен на шею мою.

Нас всегда заменяют другими,

Чтобы мы не мешали вранью.

…Мы в чехле очень тесно лежали —

Я, штатив и другой микрофон, —

И они мне, смеясь, рассказали,

Как он рад был, что я заменен.

1971

ОДНА НАУЧНАЯ ЗАГАДКА, ИЛИ ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА

Не хватайтесь за чужие талии,

Вырвавшись из рук своих подруг!

Вспомните, как к берегам Австралии

Подплывал покойный ныне Кук,

Как, в кружок усевшись под азалии,

Поедом – с восхода до зари —

Ели в этой солнечной Австралии

Друга дружку злые дикари.

Но почему аборигены съели Кука,

За что – неясно, молчит наука.

Мне представляется совсем простая штука:

Хотели кушать – и съели Кука!

Есть вариант, что ихний вождь – Большая Бука —

Сказал, что – очень вкусный кок на судне Кука…

Ошибка вышла – вот о чем молчит наука:

Хотели – кока, а съели – Кука!

И вовсе не было подвоха или трюка —

Вошли без стука, почти без звука, —

Пустили в действие дубинку из бамбука —

Тюк! прямо в темя – и нету Кука!

Но есть, однако же, еще предположенье,

Что Кука съели из большого уваженья, —

Что всех науськивал колдун – хитрец и злюка:

«Ату, ребята, хватайте Кука!

Кто уплетет его без соли и без лука,

Тот сильным, смелым, добрым будет – вроде Кука!»

Комуй-то под руку попался каменюка —

Метнул, гадюка, – и нету Кука!

А дикари теперь заламывают руки,

Ломают копья, ломают луки,

Сожгли и бросили дубинки из бамбука —

Переживают, что съели Кука!

1971, ред. 1979

* * *

Александру Назаренко и экипажу теплохода «Шота Руставели»

Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты —

И хрипят табуны, стервенея, внизу.

На глазах от натуги худеют канаты,

Из себя на причал выжимая слезу.

И команды короткие, злые

Быстрый ветер уносит во тьму:

«Кранцы за борт!», «Отдать носовые!»

И – «Буксир, подработать корму!»

Капитан, чуть улыбаясь, —

Всё, мол, верно – молодцы, —

От земли освобождаясь,

Приказал рубить концы.

Только снова назад обращаются взоры —

Цепко держит земля, все и так, и не так:

Почему слишком долго не сходятся створы,

Почему слишком часто моргает маяк?!

Всё в порядке, конец всем вопросам.