Послы слушали, молчали. Судя по тому, с какой поспешностью направили их ханы на Золотчу, Владимиру было видно, что половцы узнали через своих людей о подготовке руссами похода в степь и теперь хотели во что бы то ни стало предотвратить его. Мир им был не нужен. Кочевникам, живущим ежегодным переходом с летовища па зимовку, постоянными облавами южнорусских земель, нужна была эта веками заведенная война - внезапный выход из степи, проход через русские крепостицы на вы»-соких берегах приднепровских рек и речек, удар по сла-бозащищенным городам и совсем открытым селам, захват полопа, а потом столь же быстрый уход от быстроконных русских дружин. Изменить этот порядок жизни означало бы для половецких колен, и для ханов, и для всех воинов лишиться веками уготованного для них источника доходов и всех тех богатств, которые ожидали их при продаже русских невольников на причерноморских рынках. И в борьбе за этот порядок хороши были все средства, в том числе и бесчисленные ложные миры, которые заключали ханы с русскими князьями, чтобы уже ближайшей осенью нарушить их и направить своих сытых коней на север. И один хаи не отвечал за другого, и два хана не отвечали за третьего, и кто из них двинется в очередпой поход на Русь - предсказать было невозможно.
Святополк говорил речь от имени всех князей, а Владимир смотрел на него и думал о том, что и сам Святополк, и Святославичи хорошо понимают никчемность и этой встречи, и последующей, потому что долгими годами было проверено: с половцами не может быть вечного мира. Просто и киевский князь, и Святославичи до последнего откладывают такой нужный для всей Руси поход в степь, стараясь перевалить все тяготы борьбы с кочевниками иа переяславского пограничного князя. И он не прочь взвалить па себя эти тяготы и возглавить;ши-жение в степь, и он недаром заложил на виду всей Руси храм в Смоленске во славу новых побед над ее врагами, но сегодня надо быть терпеливым: пусть Святополк хитрит, пусть Святославичи отговариваются хворью, безлюдьем, безденежьем, уже в который раз. J3ce равно придет наконец и его день.
Мономах умел ждать, умел терпеть, наверное, как никто другой, из князей. Правильно определив движение русской жизни и жизни.окрестных стран и народов, он ждал, что время рано или поздно возьмет свое. А сейчас он мягко улыбался и кивал головой - да, вечный мир желателен. Он думал, какими же глупцами в это время считают и его и других князей эти бессловесные хапские посланцы.
В начале сентября в Саков прибыли половецкие хапы.
Впервые в таком количестве они собрались все вместе с русскими князьями. Поле у Сакова на левом берегу Днепра было заставлено многочисленными шатрами - и русскими и половецкими. Хапы приехали с небольшим числом телохранителей: с малыми дружинами были и русские князья.
Первое свещание произошло в шатре Святополка. Сидели тесно на лавках, укрытых дорогими коврами. Как и следовало ожидать, все началось с взаимных попреков: Святополк выговаривал ханам все их клятвопреступления и неправды, ханы крутили головами, отговаривались тем, что русские князья не держали слова и не присылали вовремя ежегодных даней. Старый враг Боняк сидел напротив Мономаха. Владимир видел его настороженный взгляд, быстрые рысьи движения. Хан бросал в его сторону резкие слова: это переяславский князь не держит роты, это он задерживает денежные выплаты за мир, это он, нарушив посольский обычай, избил ханов Итларя и Китана, а потом перерезал всю их чадь.
Мономах молча слушал гневные слова Боняка и вспоминал, как они со Святополком уже не раз гнались за этим увертливым степным хищником, стараясь отбить у пего полон, а тот все ускользал от них, заметал следы, обманывал их на бродах. Как было бы пригоже сейчас, как в Переяславле с Итларем, покончить со всеми ханами вместе. Но ведь не это решает успех дела. Появятся новые ханы. Половцы сильны своим множеством, своими табунами, только походы в степь и удары по их станам могут впредь обезопасить русские земли.
Он спокойно отвечал Боняку, и лишь тихий голос и бледность, разлившаяся по щекам, выдавали его волнение и негодование.
Потом был пир около Святополкова шатра, а наутро снова многие разговоры. На этот раз свещание проходило в шатре старого Аепы; князья и ханы сидели на устланг ной кошмами и коврами земле. Около входа в шатер стояли недвижимыми истуканами телохранители Аепы, и Мопомах поймал себя на мысли: а что, еслп они вот так вот возьмут и без липших хлопот прикончат всех князей разом, и снова на ум пришло, что появятся новые князья и нескончаемая война продолжится. Нет, только походы в степь могут приостановить этот вековой натиск кочевников. Он не предполагал, что в ходе этого натиска можно уничтожить половцев как народ; парод вообще нельзя уничтожить, и те, кто мечтает об этом, - слепцы или безумцы, но подавить военную силу этого парода - так, чтобы она пе могла подняться долгие годы, - можно.