Владимир Мономах

Мономах, находясь в Переяславле, постоянно интересовался созданием летописи. Ведь летопись — это и памятник прошлому, и свидетельство о настоящем, и предвидение будущего. Мирские страсти — любовь, ненависть, зависть, преданность, негодование, восторг ведут руку летописца, и чем одарённей он, тем ярче проявляются его чувства на страницах летописей. Слов нет: то, что читал Мономах, то, что ему рассказывали о «Повести временных лет», особенно о её страницах, посвящённых последнему великому княжению, выказывает немалую преданность Печёрского монастыря Святополку. И это несмотря на их многие разногласия, свары. Видимо, Святополку всё-таки удалось добиться своего: в тексте, созданном в начале XII века, нет ни слова о его участии в ослеплении Василька, не говорится о его корыстолюбии, о его блуде с одной из своих наложниц, которой он слушался во всем в последние годы. Святополку были приписаны все победы над половцами. Конечно, он был великим князем, но всей Русской земле были ведомы его колебания и трусость, неумение и лживость в этом большом и важном деле. Подробно описаны все деяния ветви Изяславовой, а Всеволодов дом и сам он, Мономах, отодвинуты в тень.

Пока Мономах был князем переяславским, всё это не сильно заботило его, хотя он всё время заглядывал вперёд и думал над тем, какое место его отец, он сам, его сыновья займут на страницах летописи.

Теперь всё изменилось. Оставлять летопись в прежнем виде значило бы постоянно иметь перед собой живой укор в виде деяний его скрытого врага — Святополка.

Мономах медленно листал тяжёлые пергаментные страницы, вчитываясь особенно внимательно в описание последних лет, и неудовольствие и неудовлетворённость всё более и более охватывали его.

А уже на следующий день он призвал к себе игумена Выдубицкого Михайловского монастыря Сильвестра и попросил его взяться за новый летописный труд.

Мягко улыбаясь, тихим голосом он наставлял Сильвестра, говорил, что «Повесть временных лет» — это великий труд, каких ещё не знал мир, по многое Нестору не было известно. Он, например, не знал, что и в Киеве, и на Волыни существует писаный рассказ об ослеплении Василька и последующей которе, созданный неким попом Василием, которому сам Василько рассказал всё из первых рук. Там много говорится об участии Святополка в этом деле. Не знал Нестор и того, что в походе русских князей в половецкую степь в 1111 году принимал участие игумен Даниил, тот самый, который описал свои хождение и святые места. Там, в Палестине, он ходил с королём Болдуином в Сирию; здесь же прошёл весь путь с русской ратью до Дона и обратно и видел всё сам. Вернувшись, он написал рассказ об этом походе, и его тоже можно было бы использовать во вновь создаваемой летописи.

И Василий и Даниил были людьми, близкими к Мономаху, князь читал их повествования, ни о каких подвигах Святополка там, естественно, но было ни слова, зато дом Всеволода и сам он, Мономах, были представлены весьма достойно.

И многое другое говорил Мономах выдубицкому игумену, прежде чем отпустить его восвояси.

Конечно, Печёрский монастырь будет недоволен тем, что княжеское летописание окажется на Выдубите, но что делать, нужно создавать новый свод, в котором Мономах и его сыновья, их деяния должны занять подобающее место и прославлены в веках. К тому же и дел славных и полезных было свершено немало. А потом можно будет опять вернуть летопись в Печёры. Так думал Мономах, прохаживаясь по палате после ухода Сильвестра.

И ещё более сильно заботили нового великого князя дела на Волыни. Известно было, что Ярослав Святополчич и большой дружбе с Коломаном, венгерским королём. В этом проявлялась давняя связь Киева, Изяславова дома, Святополка с уграми. И надо как-то рвать эту связь, постепенно овладевать Волынью.

Первым шагом Мономаха здесь было укрепление дружбы с Ростиславичами, которые извечно враждовали и с ляхами, и с уграми, и с Киевом. Мономах послал сватов в Перемышль к Володарю Ростиславичу, и уже к середине года в Киеве справляли свадьбу Романа Владимировича и дочери Володаря. Но не дремал и Ярослав Святополчич. Вскоре из Венгрии поползли слухи о том, что Коломан недоволен своей жизнью, дочерью Мономаха Евфимией. Между королём и королевой начался разлад. И вот уже Евфимия объявляет о своём желании покинуть Венгрию и отправиться к отцу в Киев, и в то же время Коломан открыто обвиняет жену в неверности и объявляет о нежелании продолжать с ней супружескую жизнь.

В конце 1113 года Евфимия Владимировна появляется при киевском дворе в ожидания ребёнка, который, если это будет сын, станет единственным наследником венгерской короны, потому что иных наследников у Коломана нет. Отношения с Венгрией ухудшаются. Но Мономах проявляет и на этот раз выдержку и терпение. Он не вступается за дочь. Известно, что Коломан сильно болей. Вот-вот в Венгрии начнутся перемены, возможно возгорится междоусобица. Надо ждать, крепить союз с Володарем, следить за Ярославом Святополчичем.