Владимир Красное Солнышко

Кончились богатыри, кончился и богатырский век. Но есть Ладимир, друг детства, советчик. Как же он мог о нем забыть?..

— Эй, кто там? Послать за думским боярином Ладимиром. Немедля!..

И немедля доставили.

— Вспомнил? — скорее с легкой усмешкой, нежели с укором, спросил Ладимир. — Добрый у тебя нрав, князь Владимир.

Вздохнул великий князь:

— Я дружины свои роздал христианским сынам. А они только мечом махать умеют.

— Маловато.

— То-то и оно. А наставников нет. Кончились мои богатыри. Может, я забыл кого? Вспомни, Ладимир. Твоя голова всегда светлее моей была.

— Вспомнить? — задумался Ладимир. Надолго задумался. — Богатырей нет, — сказал он наконец.

— Нет, — подтвердил великий князь.

Опять задумался Ладимир.

— А кто князю Ярополку клятву на мече давал?

Владимир пожал плечами.

— Ну, охранник его личный! Он потом ушел из Родни. Так и не разыскали его?

— Разыскали! — радостно воскликнул великий князь. — Он и мне на мече клялся. Варяжко его зовут. Варяжко!

Он вскочил, повелев Туру готовиться к поездке на укрепленную линию. На участок, которым командовал воевода Варяжко.

— Едешь со мной? — спросил Владимир друга детства.

— Должен же хоть кто-то в Киеве остаться, — резонно возразил Ладимир.

И остался.

Князь Владимир вообще редко выезжал на укрепленные рубежи своих земель, а проводив епископа Бруно к печенегам, на той границе и вовсе не был ни разу, поэтому внезапное его появление вызвало не только восторг, но и немалую сумятицу на оборонительном рубеже.

Вся пограничная рать — и командиры, и простые дружинники, — все столпились вокруг него. С криками хвалы и славы, с неистовым желанием хотя бы увидеть светлый лик великого князя, а может быть — если повезет — и дотронуться до его сияющих одежд. Никто не глядел туда, куда надлежит смотреть пограничникам решительно всех народов и государств. На врага. На ту, вражескую сторону.

А оттуда, едва слышно, уже доносилось смертное пение летящей стрелы. Оттуда, из Дикой степи. Его уловило только тренированное чутье Варяжко.

Он собственной грудью встретил стрелу, нацеленную в княжескую спину.

Поднялся невероятный шум: звон оружия, крики нападавших и пограничной дружины…

— К бою! — собрав последние силы, приказал Варяжко.

— К бою! — тотчас же подхватил его заместитель. — Князя увести!

— Князя и воеводу Варяжко! Варяжко! — громко повелел великий князь.

Великого князя и воеводу быстро доставили в безопасное место. Варяжко был еще жив.

— Гривну тебе, слышишь? — лихорадочно твердил Владимир. — Золотую гривну на шею…

— Я клятву на мече исполнил? — тихо спросил Варяжко. — Клятву… что тебе давал…

— Исполнил, исполнил! — торопливо забормотал великий князь. — Золото тебе на шею. Золото!..

Варяжко усмехнулся. Последний раз в жизни.

— Варяги за золото не воюют…

3

Опять восстали непокорные и буйные черемисы, а это могло воодушевить Дикую степь на грабежи отдаленных от Киева поселений. Сговорившись с черемисами и пообещав им богатую добычу, объединенная орда могла ринуться к Господину Великому Новгороду, и тогда… Тогда затрещал бы и Великий торговый путь из варяг в греки.

Князь Владимир услышал конский топот. Услышал почти наяву, реально — с гиком и посвистом стрел… Кочевник живет грабежом, а рядом — самые богатые земли Великого Киевского Княжества. Надо бы кулак с зажатым в нем мечом им показать, чтобы угомонились. Надо, надо… Варяжко погиб, не обучив сынов водить дружины так, как водят их полководцы: досконально зная силу и слабость каждого дружинника, ловкость каждого стрелка и уменье оруженосца прикрывать левую сторону подопечного дружинника. Но перекрыть ордам дороги на Новгород необходимо…

И послал Бориса и Глеба с первой и второй киевскими дружинами на границу с бунтарями.

Одного — в Муром, второго — в Ростов Великий. Скрепя сердце послал, зная, что не только его сыновья не понимают дружинников, но и дружинники не понимают своих воевод.

Некого было больше послать. Деньги были, жилые каменные дома — первые в Европе — были, Киевское Великое княжение приняло христианство по византийскому православному обряду, а вот полководцев больше не было. Даже Александр Золотогривенный вместе с женой к ятвягам ушел. И никого под рукой уже не оказалось.

Слишком уверовал великий киевский князь в Христовы заповеди. Как всякий новообращенный.

А тут, в этот самый год, еще и Ярослав не прислал дани из Господина Великого Новгорода. Владимир немедленно отправил гонца с требованием.

Тогда — прислал. С извинениями. И то слава Богу.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

1

Ярослав пировал и бражничал. Если и были в Новгороде соглядатаи Ладимира, то только и могли донести что о пирах да веселых разгулах новгородского князя. Пировал князь новгородский с «Золотыми поясами», издревле заправлявшими Новгородом, с дружинами, с многочисленными купцами, торговавшими с зарубежными странами, а то и в среде вздорных новгородских простолюдинов звонко поднимал кубки с пенистым медом.