Владигор и Звезда Перуна

Владигор посмотрел наверх. Внезапно небо, уже усыпанное звездами, потемнело, решетку накрыла черная тень. Он решил, что это опять стражники, но к его ногам упал какой-то предмет, не похожий на скатившийся камень. Владигор нагнулся и поднял ножны, из которых торчала белая рукоять ножа. Тень наверху взмахнула крыльями и бесшумно исчезла. «Филька!» — ахнул он. Сердце радостно забилось, он едва не обнял растерявшегося аскана.

— Мы не одни, — сказал он взволнованно. — Попробуем еще раз?

Аскан, заражаясь его волей к жизни, кивнул и крепче сжал кость.

Поняв, что ему не удастся воткнуть кость глубоко, как бы он ни старался, он велел Владигору медленно передвигаться вдоль стены. И вдруг увидел именно то, на что и рассчитывал, — небольшое отверстие, бывшее когда-то норой крота или мыши. Он вставил в отверстие кость, и она засела там крепко и надежно. Владигор осторожно опустил аскана на дно ямы. С минуту они, не говоря ни слова, обдумывали свои движения. Затем князь согнул локти, крепко сжал ноги аскана пониже бедер, резко выдохнул и подбросил его высоко вверх. Вся предыдущая возня с костью оказалась совершенно ненужной, айгур пролетел мимо нее и вцепился руками в перекладину решетки. Он немного повисел, болтая ногами, так что лицо Владигора покрылось каплями грязи, потом подтянулся и выбрался наружу.

В стане савраматов было неспокойно, вокруг костров собирались группы мужчин и женщин, в их голосах звучала тревога. Аскан отыскал глазами стражников, они стояли к нему спиной шагах в десяти, наблюдая, как несколько воинов во главе с сыном вождя уходят по руслу сухого ручья в сторону ущелья. Аскан начал осторожно отодвигать решетку, сердце у него бешено колотилось, он боялся, что его стук достигнет ушей стражников, и боролся с искушением броситься сломя голову к ближайшей горе.

Решетка была уже наполовину сдвинута, когда один из стражников, словно почуяв неладное, медленно направился к яме. Аскан лег за толстым бревном, вытянувшись вдоль него. Шаги приближались. Аскан пожалел, что не родился глухим: слушать приближение смерти было невыносимо. Он уже не сомневался, что будет обнаружен, и его спина, шея, затылок зудели от предчувствия удара острым копьем. Шаги оборвались, раздался удивленный возглас и шум падающего тела, быстро затихший. Второй стражник быстро подошел к яме, но не упал, вовремя заметив сдвинутую решетку. Он заглянул вниз, окликнул своего товарища и вдруг захрипел. Аскан поднял голову. Стражник держался обеими руками за шею, затем повалился набок. Из его горла торчала костяная рукоять, белеющая в свете восходящей луны. Внезапно рядом с ним выросла еще одна человеческая фигура. Человек выдернул нож из горла убитого, обтер его о траву и, прежде чем аскан попытался вновь спрятаться, приказал:

— Поторопись давай, времени мало.

Он говорил на языке синегорского купца, и аскан обрадовался чужой речи не меньше, чем если бы тот заговорил по-айгурски.

Вместе они завели и опустили в яму конец бревна. Через несколько мгновений оттуда выбрался голый воришка и повалился им в ноги. Затем появился Владигор.

— Филька! — воскликнул он, обнимая друга.

— Из грязи да в князи — это, верно, про тебя сказано, — проворчал тот, отстраняясь и отряхиваясь.

— А Чуча где? А Лиходей? Живы?

— Живы, живы, — успокоил Филимон. — Чуча шутку одну задумал, искупаемся сейчас. Тебе не помешает.

Голый воришка вдруг вскочил и побежал в сторону шатров, вопя во все горло и тыча рукой себе за спину. Из высокого шатра вышел вождь. Воришка распластался на земле перед ним, продолжая верещать. Несколько воинов с копьями и факелами двинулись к яме.

— Вот и помогай после этого людям, никакой тебе благодарности, — произнес Филимон и покосился на аскана.

— Это друг. — Владигор перехватил его взгляд. — Куда побежим?

— Да недалеко тут. — Он указал на чернеющий склон ближайшей горы. — Под ноги смотрите. Здесь этих ям нарыто — что в деревне погребов. Избы вот ставить некому.

Они побежали и сразу были замечены. Воины с копьями закричали, бросаясь вдогонку. Не более полутора сотен шагов отделяло беглецов от преследователей, и это расстояние сокращалось. У крутого подножия горы росли сплошные заросли, прорубать их было нечем, да и времени на это не оставалось. Владигор подумал, что Филька сбился с пути: тропа наверх не просматривалась, лишь голая, почти отвесная стена белела среди колючего кустарника. Филимон, однако, вел их именно туда. Добежав до стены, он обернулся, схватил князя за руку, аскана за грудки и… протащил их сквозь нее.

— Чучина работа, — пояснил он, тяжело дыша. — А теперь тихо! Снаружи им нас не увидеть, а услышать — запросто.

Аскан, решивший уже ничему не удивляться, тем не менее растерянно хлопал глазами. Никакой стены перед ними не было. Отступив на шаг, он ощутил боль от впившейся в бок колючки, дернулся, и жесткий куст выдрал из его халата еще один клок.

— Тише ты! — зашипел на него Филимон.