Владигор и Звезда Перуна

— Филимон, ты за мной следом поедешь. За тобой Чуча. Потом Дар. Аскан, тебе последним идти, назад поглядывай. Как только почуешь что подозрительное, кричи.

— Может, мне первым идти? — спросил Дар. — Я и посветить могу, если надо.

— Нет, сынок, — ответил Владигор с отеческой нежностью, какой прежде от него еще не слышали. — Там и так светло. А придется в бой вступить, нам это дело привычней, нежели тебе.

Он направил Лиходея внутрь коридора. Путники поочередно двинулись за ним.

Через некоторое время коридор сделал поворот под прямым углом. Новый отрезок пути заканчивался далеко впереди тупиком. Однако в середине коридора обнаружился боковой проход, куда князь и свернул. Проехав по новому коридору, Владигор оказался перед выбором: путь расходился в противоположные стороны. Поколебавшись, он повернул влево. Вскоре коридор опять поставил его перед выбором: куда сворачивать на этот раз? Владигор обернулся к Филимону:

— Что скажешь, Филька?

— Чего тут говорить! — махнул тот досадливо рукой. — Не по Седоновой дороге мы сюда приехали. Очередная каверза тут, лабиринт. По нему можно годами плутать, пока не состаришься. Взлететь мне надо.

— Ты наверх лучше посмотри, — громко вздохнул Чуча.

Над лабиринтом не было никакой крыши, по-прежнему ярко пылало солнце, его лучи скользили по краям глиняных стен. Однако вместо крыши над головами провисала сплошная сетка с мелкими ячейками, похожая на ту, какую используют ловцы птиц.

— Будто специально для меня! — ахнул Филимон и спрыгнул с коня. — Вернусь назад, пока недалеко ушли. С самого начала надо было так сделать. Вы, пожалуй, с места не двигайтесь, чтобы совсем не заплутать. Я вам сверху путь указывать буду.

— Добро, — согласился Владигор. — Как до выхода дойдешь, крикни.

Филимон кивнул и, протискиваясь между стеной и лошадьми, быстро пошел назад.

Прошло несколько минут. Владигор тоже спешился и замер, внимательно прислушиваясь.

— Эй! — не выдержал Чуча. — Филька, ты где там, не помер?

— Да здесь, здесь, — раздался в ответ голос совсем неподалеку. — Не могу выход найти. Тут быть должен, а нет.

— А сетка? — крикнул Владигор.

— Висит, не взлететь, — отозвался тот.

— Далеко не отходи, — велел князь. — Не отыщешь выхода, возвращайся.

Прошло еще немного времени. Чуча засунул два пальца рот и оглушительно свистнул. С шероховатых стен посыпался песок. Владигор почесал в ухе:

— Предупреждать надо. Чуть не оглушил, окаянный.

Издалека и совсем с другой стороны раздался ответный свист, совсем тихий.

— Эк ведь куда занесло его, — покачал Чуча головой. — С пути сбился совсем.

Свист повторился. Был он еще тише, чем до этого.

— Уходит все дальше от нас, — заволновался Владигор.

Аскан спрыгнул с коня и подбежал к нему:

— Давай, князь, подбрось меня, как тогда в яме!

— А что, верно! — оживился Владигор. — Нож есть у тебя, чтоб эту сетку проклятую порвать? Нет? Чуча, дай ему свой.

Подземельщик протянул нож, который аскан заткнул за пояс. Владигор схватил его за бедра и подбросил вверх. Аскан зацепился пальцами за верхний край стены, подтянулся и перебросил через стену правую ногу. Затем он сел на стену верхом, почти касаясь сети головой, и достал нож. Дальше произошло неожиданное. Аскан поднял руку, чтобы полоснуть по ячейкам, и рука его запуталась в сети. Он попытался перехватить нож левой рукой, и тут сеть колыхнулась, и певец прилип к ней спиной, повиснув над коридором и беспомощно глядя на Владигора сверху вниз.

— Это не сеть, — пробормотал он. — Она липкая, похожа на паутину… — Аскан не договорил, глаза его округлились. По липким нитям к нему спешили сотни больших и маленьких пауков, которые облепили его руки, ноги, туловище, лицо и начали опутывать аскана тонкими паутинками. Пауки действовали стремительно, и уже через несколько секунд он начал превращаться в серый отвратительный кокон. Аскан дернулся, попытался закричать, но лишь сдавленно застонал.

Чуча и Владигор в оцепенении смотрели на него. Вдруг Дар, не слезавший с седла, закричал:

— Не шевелись! Я уже встречался с этим. Отойдите все в сторону.

Он вытащил из-за пазухи многогранник и начал водить его кругами у себя над головой. Пауки наверху зашипели и стали лопаться один за другим, наполняя воздух зловонием. Толстая паутина начала растягиваться, расползаться и провисать. Наконец она порвалась, и аскан плашмя упал на землю, разбив в кровь лицо. Паутины наверху больше не было, она с треском и шипением рвалась уже над ближайшими ходами лабиринта, и эти зловещие звуки мало-помалу затихали вдали.

Дар спрятал камень, спрыгнул с седла и начал лить на окровавленное, заляпанное липучей слизью лицо аскана воду из баклажки. Тот быстро пришел в себя, сел и принялся счищать с себя паутину.

— Эй, Филька! Ты где? — закричал Чуча. Ответа не было, и он еще раз громко свистнул. Филимон не отвечал.