Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков

Я знаю, что покойный Игорь Тальков на всех своих концертах гнал на программу. Мол, был он запрещен. Выступая в ДК МИСиС 30 мая 1991 года, певец после исполнения песни «Стоп! Думаю себе…» поведал залу: «Интересный случай был, связанный с этой песней, с программой „Взгляд“, в 88-м году, меня пригласил, вот эти три откормленных комсомольца, сняться. (Зал аплодирует.) Я с удовольствием согласился на предложение „Взгляда“. Эта программа проходила в „Лужниках“ и называлась „Взгляд представляет. “. Сначала они должны были отсмотреть репертуар, а затем, значит, пропустить, кого-то пропустить, кого-то не пропустить. Меня отсмотрели, мне не сказали ничего, я там спел несколько песен, вот такого плана. Политического, значит, содержания. Они мне ничего не сказали. Я подошел к Любимову и сказал: „Что, Саша, — я говорю — ну, что, мне вечером приезжать на концерт?“ Саша мне что-то промычал: „М-мм…“ И убежал. Я понял, что надо приехать. Приехал, переоделся. А концерт строился так, они сидели на сцене и рассказывали о себе, рассказывали, кто, где женился, где кто родился, кто там чего, как, вот, втроем за столом. И публика уже к середине концерта просто вся спала. Я вам серьезно говорю, просто спала, может быть, даже кто-то из вас и был на этих концертах „Взгляд представляет…“ в Лужниках. Ползала просто спала, просто храп раздавался. И как раз к моему выходу, я думаю: „Господи, да они же все уснут, как же их будить-то потом?“ И буквально за пять минут до выхода ко мне подбежал мальчик-администратор и говорит: „Игорь, тебя попросили, ребята меня послали, попросили спеть песню, только «Примерный мальчик». Одну песню и больше ничего“. Я говорю: „Так, пардон“. Во-первых, я „Примерного мальчика“ приносил им еще до тысячелетия Крещения Руси, и мне сказали, что эта песня не пойдет, потому что там есть слово „храм“ и слово „рок“. Это два запрещенных слова, если вы эти слова уберете, значит, мы пропустим песню. Я отказался убирать эти слова, и песня не пошла. А теперь, значит, после тысячелетия вы осмелели, значит, теперь и „храм“ можно, и все. Я говорю: „Нет, не будет этого, не будет“. Я говорю: „Всему свое время, сейчас я буду петь песни своевременные“. Он что-то побежал, там не знаю, успел он сказать, не успел. Кто-то из них успел узнать, что я готовлю им сюрприз. А Листьев не успел, он откуда-то выходил, то ли из туалета, то ли. так он сбоку выходил. Я иду на сцену, а он еще ничего не знает и говорит: „Ну что, Игорек, сейчас веселенькую?..“ (Зал смеется и аплодирует.) Я ему: „Да, сейчас будет такая веселенькая, просто обхохочешься“. Вышел и выдал, публика проснулась. Да, они меня стали убирать со сцены и говорить: „Все! Спасибо, достаточно, Игорь. Спасибо вам, до свидания. Всего доброго!“.. Ну, я сразу понял цену их демократии. Я, в общем, всегда знал, мне достаточно было посмотреть на их морды в первой передаче, чтобы определить. (Зал аплодирует.) Но зато они в порядке, один там депутат Верховного. Все депутаты? Ну, я не слежу. Один ведет программу популярную „Поле Чудес“, я б добавил так „в стране дураков“ (в зале смех и аплодисменты)».

А «Наш современник», публикуя материал, посвященный полувековому юбилею певца, отметил (2006): «С ужасом во взгляде „Взгляд“ наблюдал за тем, что происходило на авансцене и в зале. Публика ликовала, не отпускала, несмотря на неоднократные попытки „взглядовцев“ прервать выступление. Звонили из Четвертого отдела КГБ с вопросом, что произошло. Кто-то сказал, что теперь их всех поснимают с работы, а передачу закроют, что песни у Талькова „запредельные“, что он перетянул на себя одеяло. Листьев орал, что теперь Тальков придет на „Взгляд“ только через его труп. Но тем не менее, когда Листьева убили, по Первому каналу неделю крутили песни Игоря с титрами: „Памяти друга“. После этого случая он говорил: „Я теперь очень осторожен в контактах. Меня часто предавали, и я сильно разочаровался как в мужчинах, так и в женщинах. Я всегда пытался открыть свою душу тому, кого считал другом, но порой мне в нее просто плевали“».

Ну выдумки все это. Выдумки. Пиар простой и дешевый. Игорь Тальков нарушил регламент, что было непрофессионально. И вообще говоря, он был там гостем, а поступил по-хамски, сказав хозяевам «Фу, какая гадость ваша заливная рыба». Ему это вообще было свойственно. Нарушения регламентов и хамство. Из-за этого, увы, он и погиб столь трагически и нелепо. Пусть меня фанаты рвут на лоскуты, но я знаю, что все антивзглядовские заявления певца — просто бессовестные понты. И некрасиво было с его стороны обращаться к Листу «Вадик» в презумпции того, что он знать не знает, как на самом деле зовут Листьева.

V.II. Чужой среди своих

И еще по поводу «трех откормленных комсомольцев». Процитирую «Книгу мертвых» Эдуарда Лимонова: