Вкус убийства

– Стоп! Я дала вам высказаться. С меня достаточно. – Вера поднялась, собираясь покинуть «Кофеум».

– Я сегодня же поговорю с Алисой, я потребую, чтобы она немедленно отказалась от сотрудничества с вами. – Он схватил Лученко за руку, не давая ей выйти из-за стола. Он собирался высказать ей еще многое.

– Вячеслав Демьянович, отпустите мою руку! – Вера посмотрела в глаза бизнесмена.

И тут произошло несколько странных событий. Стихла музыка. Пианист, игравший Шопена, замер у инструмента. Официантка, которая собиралась заменить пепельницу на столе, остановилась посреди кафе, как в детской игре «замри». У Голембо из глаз потекли слезы, он отпустил Верину руку и прижал ладони к лицу. Смешанное чувство стыда и неловкости, как если бы он совершил нечто непростительное, постыдное, накрыло его соленой волной. Никогда в своей жизни ничего подобного он не испытывал. Ему стало так пусто, так одиноко, словно во всем мире не осталось ни одного человека, способного испытать к нему какое-то приязненное чувство. Вера уже давно покинула кофейню, а ему все еще было тоскливо и холодно.

* * *

Вторая встреча на этот день была намечена с тетей Ивгой. Поговорить нормально в онкологическом институте, ясное дело, не получится. По Вериной просьбе Алиса пригласила Евгению Борисовну к себе домой, а сама ушла.

– И где же моя племянница? – удивилась тетя.

– Она вышла в магазин за продуктами, – солгала Вера.

– Узнаю Алиску! Все в последний миг! Пригласила тетю в гости, а в холодильнике мышь повесилась? – Гостья решительно подошла к большому холодильнику «Бош», раскрыла дверцы. – Ах! Тут же полно еды! – Она с недоумением посмотрела на Лученко.

– Видимо, решила пополнить запасы, – пожала плечами Вера.

Тетя с деловитой стремительностью начала обход квартиры своей племянницы. Бурау трогала предметы, прикасаясь к вещам с осторожностью и уважением. Посмотрелась в золоченое английское зеркало, поправила прическу. Подивилась нескольким миниатюрным статуэткам на прикроватной тумбочке Алисы, определила в них японские нэцке, покачала головой. Взглянула на стеклянный стол с плоским монитором компьютера. Остолбенела перед кроватью, погладила рукой нежнейшее покрывало из белой норки, потрогала роскошные подушки от Фенди.

– В такой квартире хочется разлагаться, правда? Пить коньяк, принимать гостей. Надевать коктейльное платье, – с усмешкой обратилась она за подтверждением к Вере.

– Здесь столько воздуха и света, – подхватила ее коллега.

– При чем здесь воздух и свет? – нахмурилась Евгения Борисовна детскому лепету собеседницы. – Здесь все пронизано богатством! Оказывается, у меня очень богатая племянница… Кто бы мог подумать! Наивная, совсем не меркантильная девочка вытащила лотерейный билет! Уж я толк в вещах знаю, можете мне поверить! Все это стоит не просто дорого, а баснословно дорого! О! Какая кухня! Посмотрите. На этой кухне вообще можно не готовить никогда, но зато чувствовать себя в ней по-королевски. Она больше напоминает салон дорогого автомобиля. В ней столько разных кнопок… Ты смотри! – Тетя Ивга с неподдельным энтузиазмом изучала Алисину обстановку, заглядывая всюду. – Силу огня можно регулировать с помощью компьютера. Надо же! А вот такой себе «бардачок», а в нем – серебряные ножи, ложки и вилки, утопленные каждая в своем углублении. Черт возьми! А бесшумная вытяжка, мощная, как самолетная турбина? Я такое видела. Нет, уйду я отсюда, а то сердце разболится. В ванную комнату пойду. Обожаю все эти новомодные интерьерные излишества!

Пока Евгения Борисовна любовалась ванной, в ее сумке зазвонил мобильный. Вера решила достать трубку. Она неловко перевернула сумку и вместе с телефоном к ней в руки, раскрывшись, выпало портмоне. Вера мельком взглянула на фотографию и тут же положила портмоне обратно, в это время мобильный замолчал. Вера поставила сумку на прежнее место и отошла от нее.

Ивга вышла из ванной.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала ей Вера. – Пока нет Алисы.

– Слушаю вас. – Евгения Борисовна наконец угомонилась. Она уселась в глубокое кресло с таким видом, словно собиралась поселиться в нем навсегда.

– Меня попросила Алиса… Даже не знаю, как начать… – Лученко изобразила некоторую растерянность.

– Ну-ну, смелее! Вы же врач, Вера Алексеевна! – в своем обычном властном стиле подхлестнула Бурау.

– Алиса считает, что после смерти Ксении Николаевны вы присвоили себе некоторые вещи покойной.

– Что? Что вы сказали?! – Цвет лица тети Ивги изменился прямо на глазах. Сначала кровь отлила от кожи, и лицо стало желтовато-мучнистого оттенка с зеленью. Затем прилив гнева сделал свое дело: физиономия приобрела свекольный цвет.

– Ваши золотые часы с бриллиантами когда-то принадлежали Ксении? – спросила Вера.

– Д-да… Ксюша мне их подарила перед смертью, – сказала сестра покойной. И надолго замолчала. Ей нужно было время, чтобы справиться с нервами.

– Мне, человеку постороннему, очень неприятно рыться в этом ворохе грязного белья. Но ради Алисы я вынуждена. Было еще кольцо с рубином, оно у вас на пальце. Золотая цепочка с бриллиантовым крестиком… Я все перечислила?