Вкус убийства

Подошел к девочке и взял ее за плечи. Какие они хрупкие! Одни косточки! Ее веснушчатое лицо запрокинулось назад, он увидел прозрачные серые глаза, полные страха. Страха и еще чего-то… Того, что когда-то лишило его рассудка. Она как будто вызывала его, дразнила, что-то обещала. И все это было так по-детски…

– Вчера ей было плохо, – прошептала Люда. – Отпусти меня. Ты меня обманул. Я бы не зашла…

– А ты разве не знала, что твоя тетя Наташа живет у любовника?

Девочка замотала головой:

– Нет-нет! Я пойду, меня Катя ждет.

– Где ждет?

– У подъезда. Пусти меня!

Он больше ее не слушал. Тряхнул за плечи, да так, что рюкзачок съехал по ее тонкой руке и упал на пол. Девочка почти ничего не весила. Геннадий поднял ее на руки и перенес в комнату, бросил на диван. Люда вскочила на четвереньки:

– Нет, не надо!

– А раньше ты была согласна! – Геннадий успел расстегнуть и спустить брюки и теперь принялся за ее джинсы. Замок заедал. Вечно она одета во всякую дрянь… – Я куплю тебе все, что захочешь. Ну, что ты ломаешься? Раньше надо было строить из себя целку. Ну, давай!

– Нет! – Она слабо замахнулась и ударила его по лицу. Он даже засмеялся, почувствовав прикосновение ее ледяных пальцев. Девочка была совершенно беспомощна. – Генка, пусти, я больше этого не хочу!

– А раньше хотела! – упорно повторял он. – Что с тобой? Мамы боишься? Теперь ребенка не будет, я тебе обещаю. Никто не узнает. Ну!

Он буквально вытряхнул ее из джинсов. Она ревела в голос, пришлось ударить девочку по лицу, и тогда рыдания перешли в редкие всхлипы. Ее тело содрогалось каждый раз, как он входил в нее. Глаза остановились и смотрели куда-то в потолок. Что она видела там, кроме трещин и отслоившейся побелки?

Волосы пахли каким-то сладким шампунем или дешевыми духами. Свитера Геннадий так и не снял.

– Теть Наташа, – всхлипывала она, пытаясь оттолкнуть его лицо. – Я все ей расскажу…

– Да плевал я на твою тетю Наташу! – Жалобный голос девочки раздражал Геннадия. Он схватил ее за волосы и оттянул голову назад. – Заткнись, дура! Ты это видела?

Он держал ее, как нашкодившую кошку. Глаза у Люды и в самом деле сделались совсем кошачьми.

Они удлинились оттого, что их стягивала к вискам натянутая на затылке кожа. Люда тихонько подвывала от боли. Геннадий отпустил ее волосы, но у него между пальцами осталось несколько тонких рыжих прядок.

– Попробуй еще заори!

Она все смотрела на пистолет. Наверное, девочка видела оружие впервые в жизни. Но при этом сразу поняла, что это такое и чем ей грозит. Она даже плакать перестала.

– Чего ты от меня шарахаешься? – почти дружелюбно спросил Геннадий. Как только она перестала всхлипывать, ему сразу стало легче. Он больше не злился на нее. – Ты чего, забыла, как в любви мне признавалась? Сама же напрашивалась! Раньше тебе это нравилось. Ты сто раз говорила, что тебе нравится. Или врала?

Она молчала. Геннадий видел, что ее трясет от холода. Или от страха? Он опустил пистолет и положил его на полку рядом с будильником. Мельком отметил, что только начало девятого. В такое время нотариальные конторы еще закрыты. Мать не сказала ему, при Саше ли деньги. Надо было спросить.

Может, Саша только собирается их где-то взять? Но в любом случае мать обещала, что не выйдет из дому, пока тот не привезет деньги. Этот план был продуман давно. Мать ждет в квартире, а паспорт при ней.

И Саше ничего другого не остается, как за ней заехать. И уж конечно, с деньгами. Мать обещала их пересчитать или, по крайней мере, как-то иначе убедиться, что сумма вся при нем, А когда они вдвоем выйдут из дому и сядут в машину, все обойдется без особых сложностей. Он давно выдрессировал мать.

Стоило показать ей такую приманку, как Люда, и Наталья была на все готова.

Девочка тяжело дышала. Она смотрела куда-то в пустоту и нерешительно дотрагивалась пальцами до затылка.

– Ты мне все волосы выдрал, – еле слышно сказала она.

– Ничего, другие вырастут. – Геннадий еще раз взглянул на часы. – Знаешь, у меня еще есть время.

Я вчера пива купил. Принеси мне. Оно в холодильнике. И сама можешь выпить. Наплюй ты на эту школу.

И уже когда Люда выходила из комнаты, он крикнул ей вслед:

– Сегодня у меня будут деньги! Что тебе купить?

Чего ты хочешь?

Она не ответила. Он услышал, как девочка хлопает дверцей старого холодильника. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза. Что он сделает с такими деньгами? Пятнадцать тысяч! Есть же люди, которые могут так просто одолжить бабе пятнадцать тысяч!

Нет, новый холодильник он покупать не будет. Какой смысл тратить деньги на такую дрянь? Он вообще не будет здесь жить. И к бабке уже не поедет.

Снимет хату. Если Люда перестанет дурить, можно будет взять ее к себе. Пусть ходит в свою дрянную школу, если ей хочется. Да вряд ли она будет думать о школе. Увидит деньги, все забудет. А может, он и не возьмет ее с собой. Мало ли других девчонок, куда красивее. На этого цыпленка, честно говоря, и смотреть-то смешно. Если бы друзья узнали, с кем он возится…