Вкус одержимости

— Ты опоздала, — равнодушно скользнул он по мне глазами. Развернулся и пошёл прочь.

— Я знаю, но я приехала. Алан! — побежала я за ним вверх по лестнице и едва нагнала в длинном коридоре. — Алан! Папа умер. Я отправила тебе сообщение, что задержусь из-за похорон.

— Да? — хмыкнул он, не замедляя шаг. — И где же оно?

— Я… я… — полезла я в сумку за телефоном, открыла сообщения и даже не заметила, как остановилась, потому что ткнулась в каменную грудь Его Обиженной Неприступности.

  Вот чёрт! Сообщение так и висело в неотправленных.

— Я… — подняла на него глаза. Но в его лице не только не осталось ни одной кровинки, за непроницаемой маской невозможно было причитать ни одной эмоции. Ничего. — Но ты же сказал не писать, — едва слышно произнесла я от страха.

От страха, что ледяным холодом проникал под кожу, когда я смотрела в его глаза и видела пустоту. Окончательность, которой ровно до этого момента я и не подозревала в наших отношениях. Словно или он уже умер. Или я для него умерла.

— День ещё не закончился, — качала я головой, отчаянно не желая верить, что на этом всё. — Ты мог немного подождать.

— Я подождал, Ника, — ответил он спокойно и равнодушно. — Я прождал почти до двух часов. Столько, на сколько смог задержать вертолёт. Но сегодня десятое июля. И меня тоже ждали на кладбище.

— Сегодня ровно два года как умерла твоя жена? — всё оборвалось у меня в груди.

Господи! Я забыла. Как я могла забыть, что сегодня годовщина.

— Я опоздал на два часа. Я пропустил мессу. Я попал на кладбище, когда все родные и друзья уже разошлись. Но я ждал. Я ждал тебя! Так что не говори мне, чего я бы мог или не мог. Это единственное о чём я тебя попросил — успеть. Но ты всё равно сделала по-своему.

— Алан! — вцепилась я в его руку.

— Зачем ты приехала сейчас? — равнодушно скинул он мою ладонь и убрал руки за спину.

— Мне надо тебе сказать… я хотела сказать, что папа… — я нервно сглотнула, не находя слов.

— Твой отец не виноват в смерти моей жены, — перебил он.

— Ты знаешь?!

— Конечно. Но больше нам не о чем говорить, — категорично покачал он головой.

— Почему? — выкрикнула я. — Потому что ты уже позвал Зои?  

— Зои здесь? — удивился он и побледнел ещё больше. Дёрнулся тут же пойти, но остановился.

— Да, чёрт побери, она здесь! — взмахнула я руками. — Вся намыта, набрита и горит от нетерпения. Да и ты я вижу тоже… горишь! Иди, иди! Нет, беги, Алан! Я же опоздала. Но скажи, почему мне кажется, что если бы я приехала вовремя, было бы то же самое?

 — Может, потому, что ты и не собиралась приезжать? — зло сверкнул он глазами.

И стиснул зубы до заигравших желваков: на его осунувшемся лице они выделялись как никогда.

— Что же тогда я здесь делаю, если не собиралась? Ты вообще меня слышал?

— Да, я слышал, — усмехнулся он.

 — Алан, мой папа умер! А ты живёшь не в соседнем подъезде. И я тебе написала, что задержусь. Хоть ты и запретил. По крайней мере пыталась написать. Я тебе звонила! Хотя… какая разница! Ты бы всё равно и читать моё сообщение не стал и не ответил бы, да? Потому что всё должно быть только так, как скажешь ты. Потому что у тебя правила, у тебя принципы, у тебя… Зои! — скривилась я. — Да пошёл ты, Алан Арье! — я резко развернулась и пошла в ту сторону, откуда пришла.

— Ника, — устало выдохнул он.

— Отвали! — показала я ему над головой «фак» и побежала.

Побежала со всех ног, словно он хотел за мной погнаться. Словно собирался меня догонять. Но только когда оказалась на улице и услышала зловещую тишину, что осталась за спиной, остановилась и заплакала. Нет, он и не собирался.

Зло размазывая по щекам слёзы, я вернулась к машине.

Не хочу быть и близко к этому дому!

Выехала за ворота и только там остановилась и уронила голову на руки.

Он даже не спросил, что я хотела ему сказать. Даже не поинтересовался как прошли похороны и как я. Единственное, что его интересовало: я опоздала. И всё!

— Как?! Зои уже здесь?! — паясничала я, размахивая руками и рыдая. — Конечно, зачем мне эта лохудра, когда у меня есть Мезозоя!

Как же было больно. И горько. И обидно. И… безнадёжно.

Так безнадёжно, что я рыдала в голос и никак не могла остановиться.

Папа умер. Алан променял меня на расфуфыренную гадину с французским акцентом. Да я ему никогда и не была нужна — эта сука права. И он был прав, когда говорил, что у нас ничего не получится. Он предупреждал, предостерегал меня не влюбляться. Он всеми силами отталкивал меня, но я как тот баран билась и билась в закрытые ворота лбом. И чего добилась?   

Я завела машину и хотела уехать вместе с таким трудом добытой правдой и записью, что ему привезла, но не смогла.

Ладно, чёрт с ним! Наверное, просто я одна верила, что мы можем быть вместе. А меня одной слишком мало: для этого нужны двое. А чёртов Алан Арье не верил в это никогда. Вот только его жена заслужила правду. Отдам ему запись и уйду. И пусть он делает что хочет.

Я развернула машину и снова въехала в медленно распахнувшиеся для меня ворота.

Глава 53. Алан

— Спасибо, что приехала, Зои.

Я пошатнулся и схватился за спинку дивана, чтобы не упасть — так закружилась голова.