Вкус к смерти

— Дайна может умереть, — четко произнесла Модести. — Смирись с такой возможностью. Подумай об Вилли. Ему сейчас тяжелее, чем тебе. Если тебе не нравится то, что мы делаем, тогда вали-ка отсюда и найди кого-нибудь получше для такой работенки. Но никогда не смей обвинять меня! Все, иди спать.

Его рука рванулась к ее лицу. В том нервном возбуждении, в котором он находился, он действовал автоматически, и Модести не сомневалась, что именно так оно и будет. Конечно, она могла бы парировать или увернуться от удара. Но она даже не пошевелилась. Звук звонкой пощечины эхом разнесся по комнате. Модести развернулась и пошла к постели.

Колльер издал сдавленный крик. Она почувствовала его руки на своих плечах.

— О, Модести… ну пожалуйста! Господи, прости меня. Я совсем потерял рассудок. Я не хотел… ну пожалуйста…

Обернувшись, она очутилась в его объятиях, потом качнулась назад, и оба они рухнули на кровать.

Дрожа всем телом, он еще пытался что-то сказать. Модести погладила его по щеке и поцелуем заставила замолчать.

— Не надо, Стив, — прошептала она. — Все в порядке, милый. Я, конечно, скотина, но это был единственный способ. Тебе необходимо было разрядиться. Успокойся, дорогой. Вот так. Давай снимем туфли. Вот. Теперь это…

Потом Модести обняла его. Его все еще трясло, и он не мог избавиться от напряжения, но чувствовал огромную благодарность к ней за эту неожиданную нежность. Потом пришла буря освобождения, и Стив наконец полностью расслабился. По телу разлился блаженный покой, все мысли куда-то исчезли. Он задышал глубоко и ровно, почти засыпая.

Модести лежала рядом, подтянув одеяло, положив голову ему на грудь и все еще обнимая его.

— Самое время заставить тебя дать мне письменные обязательства, что ты сделаешь из меня порядочную женщину, — прошептала она.

Едва слышным сонным голосом Колльер пробормотал:

— Тащи бумагу и ручку…

Потом вздохнул и погрузился в сон.

Когда Модести проснулась на следующее утро, Колльер сидел на краю постели, куря сигарету. Вид у него был виноватый, но от минувшего напряжения не осталось и следа. Модести подумала, не опасное ли это спокойствие полного отчаяния, но, когда Стив посмотрел на нее и улыбнулся, она с радостью поняла, что с ним произошло именно то, на что она надеялась. Он обрел душевное равновесие, пришел наконец-то в согласие с самим собой. Теперь он мог смотреть вперед без глупого и наивного оптимизма и без всепоглощающего пессимизма, а с ясным чувством действительности и спокойной уверенностью в своих силах. Именно это и является необходимым условием выживания.

Без тени иронии Колльер заметил:

— Я очень признателен тебе за этот благотворительный утренник, прошедший, правда, глубокой ночью. Я был на самом краю срыва.

Модести улыбнулась ему в ответ, встала и накинула пушистый голубой халат.

— А как ты теперь себя чувствуешь, Стив?

Он задумался.

— Кажется, так, как нужно. Немного трудно объяснить.

— Понимаю. — Модести присела на краешек кровати, глядя на него.

Колльер со смущением сказал:

— Ну и печальное же зрелище я представлял из себя минувшей ночью. Ты сможешь это забыть?

Модести покачала головой.

— Не совсем. Это для меня важно. Тебе нужно было немного помочь, и я смогла это сделать. Для человека много значит, когда в нем нуждаются.

Колльер нахмурился.

— Да, но тогда в твоей памяти останется довольно жалкое воспоминание обо мне. Не очень-то красивый образ. Возможно, соответствующий действительности, но не симпатичный.

Все еще улыбаясь, Модести взглянула на него слегка удивленно.

— Да ты и сам толком не знаешь, каким являешься на самом деле, да, дорогой? Может, именно поэтому я и люблю тебя. И конечно, я представляю тебя совершенно иначе.

— И как же?

— Я вижу тебя в кухне коттеджа. Только что на твоих глазах Деликата без труда сорвал стальную решетку, которую едва могли бы поднять шестеро обыкновенных мужчин. Перед тобой хладнокровный убийца. Ты знаешь, что у тебя нет ни малейшего шанса на победу. Но под твоей защитой находится слепая девушка. Ты выталкиваешь ее из кухни, остаешься там наедине с Деликатой, захлопываешь дверь и бросаешься на него, вооруженный только лишь пол-литровой кастрюлей для подогревания молока.

Модести наклонилась, поцеловала Колльера в щеку и выпрямилась.

— Вот таким я тебя вижу.

Колльер в недоумении проводил ее взглядом до двери ванной. Он пробормотал ей вслед:

— Но я же безумно испугался. Я просто не могу передать, насколько мне было страшно.

Обернувшись к нему, она устало вздохнула.

— Да как же ты не поймешь, дурачок? В этом-то все и дело! — Модести открыла двери в ванную и добавила, скрываясь за ней: — Давай поторапливайся, Стив! Через три часа мы вылетаем в Алжир.

Глава 13